– Так, вот это всё выбрасываем? – Семён поставил к стене коридора несколько целлофановых пакетов с разными вещами.
– Да, – ответила жена. – Всё, что я отложила сюда, можно выбросить.
Они уже более двух часов наводили порядок в квартире, доставшейся ему в наследство от родителей.
– Вот, – перебирая папки с исписанными листами бумаги, сказал Семён, – вот то, что надо обязательно оставить. Это ценно.
– Что это?
– Это записки отца. Точнее с казать, это результаты его поисков истоков нашего рода. Смотри, как много написано, – бережно перелистывая лист за листом, Семён пробегал взглядом по строчкам.
– А это что такое? – спросила жена, извлекая из глубины шкафа тяжёлый свёрток.
– Осторожнее разворачивай, может стекло.
– Нет, по ощущениям, металл.
После короткой процедуры из газетного свёртка извлекли металлический подсвечник, местами покрытый ржавчиной.
– Это тоже, наверное, на помойку? – Марина посмотрела в глаза мужу.
– Да нет, подожди, – Семён взял в руки найденный предмет, покрутил, потёр пальцем. – Я, кажется, знаю, что это.
Подсвечник был сделан из трех скрученных металлических стержней. Изогнутые внизу они образовали твердую опору подсвечнику, а вверху замысловатым образом сплетались в лепестки роз. Семён поставил подсвечник на стол, отошёл на пару шагов и внимательно стал его рассматривать. В центре бутона розы торчал острый шип, предназначенный для установки свечи, а что больше всего удивило, так это металлический шнурок, который посередине связывал прутья, создавалось ощущение, что шнурок завязан руками.
– Этот подсвечник сковал мой прапрадед Яков Левонович. Отец рассказывал.
– Значит оставляем.
– Обязательно.
Семён любил вечерами, сидя в полутёмном кабинете, полистать старые журналы, почитать давным-давно прочитанные книги. Вот и теперь, положив перед собой одну из отцовских папок, он уже собрался просмотреть находящиеся в ней бумаги, но вспомнил про подсвечник.
– Вот, что надо!
Пошарив по ящикам секретера, извлёк большую свечу и водрузил её на подсвечник. Поджёг. Он поставил новый источник света на стол и выключил настольную лампу.
– Красота! – произнес, оценив обстановку.
Усевшись поудобней, напротив тёмного окна, начал читать бумаги.
«…Был он высок ростом, широк в плечах, мощные полусогнутые руки свидетельствовали о его недюжинной силе. Несмотря на такую комплекцию, двигался легко, непринужденно, с достоинством. Густые вьющиеся темно-русые волосы, подстриженные под „горшок“ хорошо гармонировали с открытым лицом. Чуть продолговатое лицо, прямой нос, спокойный, пристальный взгляд голубых глаз. Звали его Левоном. Этот могучий человек был немногословен, но его слово было твердым и с делом не расходилось…»
Оторвавшись от чтения, Семен посмотрел в окно, ему показалось, что кто-то смотрит на него из темноты за окном. Пригляделся. Никого.
– Что за чертовщина? Засыпаю что ли? – потёр пальцами виски и встал. Походил по кабинету. Ещё раз посмотрел в окно. Сел за стол и продолжил читать.
«Летом он был каменотесом, вырубал из горы камень и выкладывал из него всевозможные постройки. В зимние месяцы занимался портняжничеством: шил тулупы, полушубки по заказам односельчан. Мастер он был хороший, работы хватало на всю зиму. И еще на удивление всем, Левон умел читать, писать, разбирался в математике. Что для такой глуши, было редкостью…»
– Кто там? – обращаясь к окну, спросил Семён. На него смотрели глаза взрослого мужчины, прямой нос, продолговатое лицо…
– Левон, – произнёс Семён, моргнул и… никого.
Протерев глаза, он включил в кабинете свет и пошёл в гостиную.
