Делла Стрит – незаменимый секретарь Перри Мейсона, скептически настроенная по отношению к «бродяжке-девственнице».
Перри Мейсон – адвокат, «играет» с законом, защищая своего клиента от «бродяжки-девственницы» и от обвинения в убийстве.
Джон Райсер Эддисон – владелец универмага, заступающийся за попавшую в беду молодую девушку.
Вероника Дэйл – прелестное молодое невинное создание.
Гарри Бенд – офицер полиции, арестовывающий это создание за бродяжничество.
Миссис Лаура Мэй Дэйл – неизвестная женщина, выдающая себя за мать Вероники, являющаяся к Мейсону с чековой книжкой, чтобы отблагодарить его за спасение дочери; в конце романа – это имя настоящей матери Вероники.
Джордж Виттли Дундас – редактор «отдела сплетен» в одной из газет.
Эрик Хенсел – достаточно темная личность, иногда поставляющая Дундасу материал для его газеты; порой занимается шантажом.
Эдгар Э. Феррел – малосимпатичный компаньон Эддисона; убит при загадочных обстоятельствах.
Пол Дрейк – владелец частного сыскного агентства, приятель Мейсона, нередко помогающий ему; умеет проникать сквозь любые двери.
Лоррейн Феррел – жена, затем вдова Феррела, не проливающая по нему слез.
Сержант Голкомб – заклятый враг Мейсона, отличающийся бычьим упрямством.
Лейтенант Трэгг – далеко не глупый офицер полиции.
Миртл К. Нортрап – начальница отдела кадров в универмаге Эддисона, симпатизирующая своему шефу.
Судья Пол М. Китли – образец совершенного юриста.
Гамильтон Бергер – окружной прокурор, в зале суда яростный противник Мейсона.
Секретарь Перри Мейсона Делла Стрит, посвященная во все дела своего шефа, обратилась к нему:
– Вам звонит Джон Эддисон. Он так взволнован, что ничего не может толком объяснить.
– Джон Райсер Эддисон?
– Да. Владелец универмага. Судя по его голосу, он готов вдребезги разбить аппарат.
Мейсон поднял трубку телефона на своем столе.
– Скажи Герти, чтобы Эддисона переключили на этот аппарат.
После щелчка в трубке послышалась пулеметная очередь слов Эддисона:
– Алло! Алло! Алло! Мейсон? Ради бога, соедините меня с Мейсоном! Позовите его. Тут дело величайшей важности. Соедините меня с ним. Мейсон! Мейсон! Черт побери, где Мейсон?
Голос Мейсона оборвал эту тираду:
– Доброе утро, мистер Эддисон.
– Мейсон?
– Да.
– Слава богу! Наконец! Я думал, что никогда не дозвонюсь. Вечная история. Столько секретарей, телефонисток и черт знает кого там еще! Столько этих «подождите минутку, сейчас я вас соединяю». У меня слишком важное дело, и я не хочу, чтобы вы над ним смеялись.
– Если вы не хотите, я не стану смеяться. Ну а теперь к делу!
– Прекрасно! Речь идет о женщине. Но не думайте, что это какая-нибудь девица легкого поведения. Нет, это молоденькая девушка, прелестное юное создание. И ее арестовала полиция за бродяжничество. Я спрашиваю вас: имеет ли полиция на это право? Вы, как адвокат, конечно, знаете, что понимается под бродяжничеством?
– В нашем штате, – ответил Мейсон, – термин «бродяжничество» применим ко всему, что законодатели не могут занести в другие графы. Скажем, человек слоняется по улицам без какой-либо определенной цели, да еще ночью, – для наших полицейских он уже бродяга. Также все те, кто ютится на складах, в иных нежилых помещениях без разрешения их владельцев. Их тоже относят к разделу бродяг. Или те…
– Но это невероятно! – в ярости крикнул Эддисон. – Мне делается плохо при мысли, что такая прелестная девушка сидит в тюрьме за бродяжничество. Вы, Мейсон, знаете, как улаживать такие дела. Пусть ее освободят под залог. Счет я тотчас же оплачу.
– Имя девушки?
– Вероника Дэйл.
– Где она сейчас?
– В городской тюрьме.
– Что вы о ней знаете?
– Я знаю, что она не бродяга, а порядочная девушка.
