Обычно Гошка встречал Новый год вдвоем с мамой. Елку покупал он сам, а наряжала ее мама и прятала под елкой подарки для сына. А еще мама украшала квартиру гирляндами и фонариками, которые делала сама, и это было волшебно красиво… На елке зажигали настоящие свечи, пили детское шампанское, болтали и смотрели телевизор. Иногда уже во втором часу ночи заглядывала на огонек мамина приятельница с десятого этажа, тетя Лена, и приносила необыкновенно вкусные пирожки. Но в этом году… Мама как-то вдруг подружилась с Ириной Истратовой, знаменитой артисткой и мамой Мани и Саши. Познакомились они в школе, на родительском собрании (Гошка и Саша Малыгина учились в одном классе), и мгновенно нашли общий язык. А тетя Лена дружила с ними обеими. Так получилось, что Новый год решено встречать вместе: Саша и Маня, их мама, тетя Лена и Гошка с мамой.
– Для полноты картины не хватает еще трех девиц, – смеясь, сказала мама.
– Каких девиц? – испугался Гошка.
– Восемь девок, один я. Ты, сынок, у нас единственный мужчина.
– Нет, Гошка, Никита встречает Новый год с родителями. Он же обещал приехать к тебе первого.
– Тогда, может, Леху? Его родители запросто отпустят.
Леха жутко обрадовался приглашению, но он не был уверен, что его отпустят. Однако Гошкина мама позвонила Лехиной, и та согласилась отпустить сына. Леха явился тридцать первого утром и вручил Юлии Александровне две трехлитровые банки. Одну с маринованными помидорами, а вторую с клубничным компотом.
– Тетя Юля, это вам от мамы, – смущенно проговорил он.
– Какая прелесть! – всплеснула руками Юлия Александровна. – Это очень кстати!
– И еще… может, вам надо чем-то помочь? Ну принести там чего-то, сбегать в магазин…
– Отлично! – ответила Юлия Александровна и отправила Гошку с Лехой в магазин.
А вечером в десять часов Леха явился сияющий и нарядный, как никогда.
– Охренелушки, – воскликнул он при виде новогоднего убранства. – Во красотища! А это чего?
– Сам, что ли, не видишь? – пожал плечами Гошка. – Свечи!
– Живые? Их зажигать можно?
– Ясное дело.
– А пожара не будет?
– Ну, если не следить – тогда, конечно, а вообще-то мы всегда настоящие свечи зажигаем.
– Во кайф! А стол-то, стол! Слюнки прямо текут! Когда сядем? – шепотом спросил он у Гошки.
– Ну, когда все придут, думаю, не раньше полдвенадцатого…
– Долго ждать, – вздохнул Леха.
– Сани-Манина мама поздно придет, у нее сегодня спектакль.
– Во житуха, даже Новый год нормально не встретишь… – посочувствовал Леха тяжелой доле артистов.
Но наконец все собрались. Гошка при виде Саши в новом нарядном платье так и ахнул. Она была сегодня до невозможности красивой. А Маня, как и собиралась раньше, пыталась бороться со своей любовью к Гошке, но у нее плохо получалось. Их мама Ирина Олеговна первым делом схватила со стола пирожок.
– Так есть хочется, просто сил нет, – простонала она.
– Садитесь, садитесь, – говорила Юлия Александровна, – уже без двенадцати двенадцать.
– А когда свечки-то зажгутся? – шепотом спросил Леха.
– Без пяти двенадцать, – тоже шепотом ответил Гошка.
Он сидел между Лехой и Маней. А Саша сидела напротив, и ему было мучительно трудно отвести от нее взгляд. Она была так хороша, когда ела салат оливье! Без пяти двенадцать Леха толкнул Гошку локтем в бок:
– Пора!
Гошка схватил спички и принялся зажигать свечи, а Юлия Александровна потушила верхний свет.
– Какая прелесть, боже мой, до чего же уютно, Юленька! – воскликнула Ирина Олеговна.
Потом Гошка зажег еще свечи в большом подсвечнике. А тут и куранты начали бить. Тетя Лена ловко открыла бутылку настоящего шампанского, все вскочили, стали чокаться, желать друг другу счастья, а потом уже накинулись на еду.
