В каждой избушке свои погремушки
«Хороший ты мужик, Андрей Егорыч, но не орел!»
Из старого фильма «Простая история»
Дождь лил как из ведра! Егор замер в растерянности. До машины было метров сто, а зонт остался в багажнике. Можно, конечно, добежать, но что за вид у него будет? А появляться там, куда он спешит, мокрой курицей не годится. Да хоть мокрым петухом – тоже не дело. А время поджимает. Дождь не ослабевал. Засада! Он увидел, что по ступенькам взбегает женщина под большим голубым зонтом с розовыми цветами. Один рукав ее костюма все равно был мокрым. Женщина, заскочив под козырек здания, стряхнула воду с зонта и вдруг протянула его Егору.
– Возьмите!
– Спасибо огромное! – обрадовался Егор. – Но как же вы?
– Надеюсь, когда я буду уходить, дождь кончится, – ослепительно улыбнулась женщина.
– Дайте ваш телефон, я верну!
– Да не нужен он мне! Я его терпеть не могу, такой безвкусный! А дома у меня еще пять зонтов! Берите, берите! Я же вижу, вы нервничаете, спешите, наверное. В такую дождину никто вас не осудит за эти цветочки!
Она сунула зонт ему в руки и вбежала в здание. Раздумывать было некогда. Егор побежал к машине под стопроцентно дамским зонтиком, но едва он плюхнулся на сиденье, как дождь внезапно прекратился.
Черт знает что! И куда мне теперь девать эту красоту? Он бросил сложенный зонт назад, на пол, с него текло. Но зато с меня не течет. Идиот, сказал он самому себе, заметив на переднем сиденье свой собственный зонт, черный, очень большой, истинно мужской, купленный когда-то в Милане примерно в такую же погоду. И он поехал на переговоры, совершенно забыв о безвкусном дамском зонтике.
А вечером он поехал к маме.
– Егорушка! – обрадовалась Мария Андреевна. – Как твои дела? Выглядишь не очень… Ужинать будешь?
– Буду, мамочка! Я привез картошку, молоко, минералку, чтоб тебе не таскать.
– Спасибо, милый, иди мой руки!
Он покорно пошел мыть руки. Он любил, когда мама обращалась с ним как с ребенком. Его это ничуть не раздражало, а, напротив, умиляло.
– Ну, что у тебя нового? – спросила мама.
– Да ничего особенного, кручусь…
– Ну все же не так крутишься, как когда был следователем.
– Да не сказал бы, просто адвокатам лучше платят, – улыбнулся Егор.
– А когда ты, наконец, женишься?
– Не собираюсь пока. С меня одной женитьбы хватило. Сыт по горло.
– Ну не все же женщины такие, как твоя Зоя.
– Да нормальная она была, просто быть женой следователя дело нелегкое.
– Но вот твой отец тоже был следователем…
– Мама, сравнила тоже! Отец был важняком в Генпрокуратуре, а я просто следаком на земле.
– Но начинал-то твой отец тоже простым следаком.
– Значит, ты его сильно любила. Да и вообще, не равняй Зойку с собой. Смешно просто…
Мама погладила Егора по голове, поцеловала в макушку.
– Короче, мама, оставим эту тему. Пока что мне не встретилась достойная кандидатка.
– А как же Танечка? Такая милая девушка…
– Да, довольно милая. Но не настолько милая, чтобы на ней жениться.
– Какой ты циник, Егорка!
– В наше время без здорового цинизма не проживешь.
– А я хочу внуков!
– Знаешь, мамуля, я мог бы, конечно, сострогать тебе внучка`, но все-таки мне для этого как минимум нужно хорошее полено и художественные способности папы Карло. И потом кроме таланта папы Карло я должен обладать еще талантом Пигмалиона…
– Господи, сын, что ты плетешь, – поморщилась мама. – Просто уши вянут… Между прочим, тут ты пошел в отца. Он тоже, когда хотел от меня отвязаться, придумывал черт-те какую чепуху, валил в одну кучу Раскольникова и Чацкого, или Хемингуэя и Тарапуньку со Штепселем… Тот еще был балабол! И ты такой же.
– Но ведь тебе, мамуля, наверняка приятно обнаруживать в сыне черты горячо любимого мужа?
