Посвящается Аркадию и Борису Стругацким
«… не стоит кричать в Пустоту. Ибо неизвестно кто вам отзовется…»
В.Полоша.
Начало.
Я проснулся от неприятного жжения во рту. С трудом повернув сухой язык внутри горящей полости рта я ощутил какой-то посторонний предмет. Довольно-таки упругий, чтобы быть моей рвотой и достаточно холодный, чтобы быть частью моего тела. Одновременно с моими исследованиями я непроизвольно отметил то, что остальные мои четыре чувства как-то притуплены. Или отключены вовсе. То есть я хочу сказать, что я ничего не видел- я попытался открыть глаза, но либо из-за того, что так и не смог этого сделать, либо из-за того, что находился в абсолютной темноте, я не смог заметить никакой разницы между тьмой ДО и тьмой ПОСЛЕ. Я не чувствовал ни ног, ни рук, хотя каким-то шестым чувством ощущал (знал? помнил?), что должен сейчас стоять. Я так же не ощущал никаких запахов.
Даже запахов собственного тела.
Мои попытки резким выдохом прочистить носоглотку тоже не привели к изменениям. Сенсорный вакуум продолжался.
Наконец мне удалось выдавить изо рта посторонний предмет, и я услышал странный прерывистый хрип. Мое дыхание. Словно пловец, задержавший дыхание и вынырнувший с огромной глубины, я начал шумно дышать, захлебываясь, откашливаясь и хрипя.
В этот момент надо мной зажегся свет.
Изначально было так заложено (это я тоже понял «шестым чувством»), что для того, чтобы я не ослеп от резкого света, он начинался с еле заметного красноватого, а потом постепенно раскаляясь заливал все вокруг меня своим белым сиянием. За это время зрачки успели сузиться, и я смог наконец разглядеть что же меня все-таки окружало и где я находился.
Во-первых, я был абсолютно гол.
Во-вторых, я находился внутри какой-то трубы, высотой почти в два и диаметром в один метр. Впереди меня был какой-то черный прямоугольник. Пол был немного шершавым и наклонным. Я пошевелил пальцами ног и понял, что это какой-то пористый материал, предотвращающий скольжение.
В-третьих, от меня (или ко мне?) тянулись красные шлейфы катетеров, концы(начала?) которых уходили куда-то в небольшую панель с разноцветными, мигающими огоньками. Катетеры целым пучком входили мне под кожу в местах левого запястья, поясницы, и в область висков. Странно, что я не чувствовал их до того, как увидел их.
Не успел я так подумать, как что-то внутри панельки пискнуло. Катетеры, мгновенно сменив цвет на синий, сами собой вяло спали. Свет от невидимой лампы набрал свою силу и теперь прямоугольник впереди стал просто зеркалом. Я вспомнил, что это стекло, но видимо снаружи было темно…
…я начал вспоминать…
Я- Лев Бонки. Мне одиннадцать лет.
Рост- метр тридцать.
Вес- …не помню…
Телосложение-до гиперсна- среднее.
Коэффициент мускульной массы- 0,45.
Слегка оттопыренные уши, карие глаза, тонкие губы. Голый череп без волос, как следствие долгого анабиозного цикла. Свыше…свыше… сколько свыше? Я не мог вспомнить- сколько должен был спать… видимо, я это вспомню потом. Зеркало с едва слышным шипением медленно начало подниматься вверх и по ногам ударила волна холодного воздуха снаружи. Я непроизвольно отшатнулся, но упершись спиной в заднюю стенку своей анабиозной камеры, понял, что надо выходить.
Пол был настолько холодным, что мне в начале показалось, что я примерз к нему своей голой подошвой стопы. Я неловко подпрыгнул, поскользнулся на какой-то тряпке и, едва не упав, допрыгал до маленького шкафчика. На дверце которого было моё стерео и надпись-
Бонки Лев К. Технический Экипаж.
Какая-то неприятная мысль появилась в моей голове, заставив меня на секунду остановиться и оглядеться вокруг.
Темно. Тихо. Холодно…слишком холодно…
