I
Агентство Неопознанных Явлений
– Есть! Пошел пульс! – раздалось у самого моего уха.
Кричали так громко, что заболели барабанные перепонки. Я открыл глаза – и ничего не увидел.
Мелькнула страшная мысль: «Неужели ослеп?»
– Два кубика антишока… Четыре кубика стабилизатора… Электростимулятор… Разряд, – прозвучал новый голос.
По коже пробежала горячая волна, кровь ударила в виски, и… О чудо, я прозрел! Впрочем, «прозрел» – это громко сказано. Перед глазами стоял туман, сквозь который смутно угадывались силуэты четырех прямоходящих существ, склонившихся надо мной под ослепительно яркой лампой.
Через секунду окружающий мир обрел резкость, я смог рассмотреть таинственных незнакомцев. Они оказались людьми, одетыми в синие хирургические костюмы, их лица скрывали медицинские маски.
– Что происходит? – успел прохрипеть я, прежде чем в мою шею воткнулась игла и я снова отключился.
Проснулся я разбитым и совершенно потерянным. В голове была полная каша и хотелось пить.
«Как с похмелья, – подумал я. – Только откуда ему взяться? Ведь я уже давно перешел в лигу трезвости».
Я лежал в койке, укрытый красным байковым одеялом.
Надо же, живой! Но кто, черт возьми, вынул из меня ту чертову железку? И где вообще я нахожусь?
Откинув одеяло, я обнаружил на себе больничную пижаму с кокетливым цветочным принтом. Под рубашкой на груди виднелся еле заметный шрам. Еще свежий. Судя по аккуратному следу, операция прошла на самом высоком уровне. Такие услуги обычно влетают в копеечку, но они того стоят.
Я знавал одного мажорчика, которому в пьяной драке нанесли десять ножевых ранений, а на следующий день он уже вовсю оттягивался в баре. И дело тут не в бычьем здоровье. Расторопный реанимобиль и дорогой хирург – вот секрет его чудесного выздоровления. Правда, через неделю он снова нарвался на нож. И тут уж хирургия оказалась бессильна. Как говорится, от судьбы не уйдешь!
Так вот в чем причина моего неважного самочувствия. Наркоз!
«Блин, только этого мне не хватало. Сколько лет в завязке, и снова-здорова! – хотел было возмутиться я, но здравый смысл вовремя подал свой голос. – Хотя, конечно, без наркоза никак нельзя. Оперировать человека – это все-таки не носки штопать!»
Бурление мыслей в голове напоминало бешеный водопад: «Где Помилка? Что это за место? На Сиротке отродясь не было такой хирургии, значит, я не на Сиротке. Но тогда где?»
Я аккуратно уселся на краю койки и осмотрелся.
Комнатка была маленькая и без окон. Окрашенные в болотно-серый цвет стены, глухая металлическая дверь, вытяжная труба вентиляции и люминесцентная лампа на потолке. Из мебели, помимо кровати, – тумбочка с пластиковым подносом, накрытым салфеткой, и высокий барный стул.
Я спустил ноги на пол, поделал ими несложные упражнения, после чего рискнул привстать. Но не успел я сделать и шага, дверь открылась и в комнату вошел какой-то тип в черном костюме.
«Кажется, я снова влип…» – стуканула изнутри черепа, словно молоточком, догадка.
Тип вскарабкался на стул и, глядя на меня сверху вниз, произнес скрипучим голосом:
– Вук Обранович, присядьте.
Я подчинился и в свою очередь стал внимательно рассматривать незнакомца. Если бы меня попросили описать его одним словом, я бы выбрал прилагательное «мерзкий». На вид ему было лет тридцать с хвостиком. Среднего роста, дерганый, бледный, с зачесанными назад черными сальными волосами. Под большими жабьими глазами свисал горбатый нос, едва не касаясь кончиком толстых слюнявых губ.
Пришедший взобрался на стул и теперь стал похож на хищную птицу на насесте. При этом он нервно постукивал пальцами по коленям, словно по невидимой клавиатуре. От него исходило такое сильное внутреннее напряжение, что, казалось, его вот-вот разнесет на куски.
