- Заходи, будь как дома.
Я замираю, не в силах перешагнуть через порог.
- Что встала? Или тебе ускорения придать?
Парень возвышается надо мной горой, нагнетая и без того
зашкаливающее и сводящее с ума напряжение.
Я молчу.
Не хочу к нему, не хочу. Пожалуйста, пусть что-нибудь
произойдет, что угодно, землетрясение, тайфун, я на все согласна.
Но я не хочу оставаться наедине с ним в его квартире. Только не с
ним.
- Шевелись, - слышу новую команду, но продолжаю медлить.
Его ладонь ложится на мою спину, я резко шагаю, спотыкаюсь и
валюсь на пол. Он подхватывает меня под локоть, не давая упасть, и
резко дергает вверх.
Так, что его лицо оказывается совсем близко от моего.
- Уже готова на коленях передо мной ползать? – усмехается он,
сверкнув белозубой улыбкой, которую я успела возненавидеть, -
не рановато? Впрочем, я не против. Минутой раньше,
минутой позже.
- Я выбираю никогда, – произношу одними губами.
Мне хочется накинуться на него и расцарапать его наглую
породистую физиономию, но я терплю.
Терплю этот надменный хозяйский тон, его издевательское
обращение.
Я ненавижу Демида Усманова всей душой, но в руках его семьи все,
что мне дорого. Свобода и жизнь моего отца, благополучие мамы,
младших братьев и сестры.
Если бы не Демид, мой отец уже сидел бы в тюрьме, потому что
папа, сам того не ведая, крупно подставил отца Усманова. Старший
Усманов взбесился не на шутку и решил бросить отца в тюрьму, а нас
посадить в долговую яму до конца жизни.
Мы были в самом настоящем ужасе и не знали, что делать.
И тогда в конфликт вмешался Демид.
Он согласился урегулировать все со своим отцом. Он сказал, что
решит проблему, если взамен я на время стану его
собственностью.
Я согласилась, что еще мне оставалось делать.
Я знала, что нравлюсь Демиду. Не представляла почему, ведь
вокруг него вьется так много девушек. Фотомоделей и просто богатых
студенток. Он может поманить любую, и любая радостно поспешит
за ним по первому зову.
Только на прошлой неделе я лично наблюдала за тем, как он
останавливает первокурсницу, шлепает по заду и
приказывает ей следовать за ним.
Я была в шоке. На ее месте я бы ответила ему грубостью, а она
радостно побежала.
А теперь я оказалась еще в худшем положении, чем она, и не
могу сказать ни слова против.
Зачем ему такая неопытная в любовных делах серая мышка, как
я?
Но Усманов почему-то захотел меня и вот теперь я здесь, в его
квартире.
Ведь он выполнил обещание.
Нашей семье больше ничего не угрожает, а отца даже приняли на
работу, не хуже прежней. Такую, что он снова может платить по
счетам и его, вместе с женой и детьми, не вышвырнут на улицу, как
это могло бы произойти всего несколько дней назад.
- Что застыла, недотрога? Проходи уже. Или так и будем стоять на
пороге?
Я вздрагиваю от звука хрипловатого низкого голоса и прохожу
вперед.
Озираюсь по сторонам.
Квартира у Усманова огромная и светлая. Ничего общего с
двушкой в облезлой хрущевке, которую снимает папа, или
комнатой в моей общаге. И она совсем не похожа на то жилище,
что представляла себе я, пока мы сюда добирались.
Мне казалось, место Усманова в подземелье, мрачном, как и
он сам, но, конечно же, это не так. Парень живет в
двухуровневом пентхаусе класса Люкс, отделанном со
вкусом, и, по-своему, здесь даже уютно. И запахи витают приятные. А
при виде огромных панорамных окон во всю стену у меня просто
захватывает дух.
- Нравится здесь? – усмехается парень.
Я резко поворачиваю голову и вижу, что он стоит, широко
расставив ноги и скрестив руки на груди, наблюдает за мной.
Словно хищник за испуганным зверьком.
Дерзкий, огромный, страшный. Обманчиво ленивый, но в любой
момент готовый к броску тигр.
Он успел снять толстовку и теперь я могу видеть его
мощный торс, затянутый в черную футболку.
Могу рассматривать его татуировки, покрывающие почти всю
видимую часть его тела. Бычью шею, на которой болтается цепь,
толщиной с мое запястье, плечи и руки. Причудливый узор заползает
даже на кисти.
