Осенью засыпает, Весной
просыпается?
Двое пожилых людей расположились у старой чадящей печки,
стараясь согреть посиневшие от холода руки и постанывая от медленно
восстанавливающегося кровообращения.
Один из них напоминал деда Мороза, благодаря длинной густой
бороде и низкому добродушному голосу. Только не нарядного
сказочного персонажа, в красивой синей шубе и шапке, а сбежавшего
из плена кровожадных, недовольных подарками детей. В очередной раз
перевернув руки над печкой, он удивленно воскликнул:
– Повезло найти избу, никогда не слышал, чтобы в этих местах
кто-нибудь жил.
– Будто ты много про них знаешь! – рассмеялся второй, – Может
туристы построили или лесники. Помню, как в детстве ходил с отцом в
этих местах, вроде должно быть еще несколько подобных домов, но вот
как их найти? Здорово мы тогда тут гуляли… Уральские горы, Таганай,
Ицыл… Эх, помню еще! Песни у костра, ночевки в палатках, жаль,
больше такого не будет.
– Это еще до? – Спросил похожий на деда Мороза старик, который
давно забыл свое настоящее имя и привык откликаться на прозвище
Дру.
– Да, буквально за пару дней, мне тогда только-только
исполнилось семь, – этот дед скорее походил на буддийского монаха,
разве что одетого в самые разнообразные тряпки, которые скорее
подошли бы бомжу в глубокой провинции. Правда, пусть этот «монах» и
сменил наряд, но вот длинный и даже на вид крепкий шест он от себя
не убирал. Его звали Муха, но не в честь надоедливого насекомого.
Это было сокращение от настоящего имени, произносить которое
полностью в умирающем мире никто не хотел.
– Ха-ха, помню, как мы встретились на второй год, еще удивился,
как ты еще самостоятельно передвигается, настолько был
истощен.
Судя по всему, они давно уже были в пути, и их одежда порядком
поизносилась, что не слишком то и помешало, если бы не конец ноября
и выпавший за ночь снег. Никто больше не следил за модой и
трендами, людей беспокоила более насущная задача –
выжить.
– Давай на неделю запрем тебя одного в подвале, где из запасов
только протекающая крыша с вонючей водой и верткие крысы, что
выходят на охоту по ночам и тогда посмотрим, кто больше будет похож
на человека. Далеко еще до цели?
– По карте, около двенадцати километров, но вот на самом деле…
Тропинки редко идут прямо. Да ты не обижайся, я же все понимаю! Эх,
вот доберемся – заживем! Может даже баню затопить
получится…
– Главное, чтобы там все было так, как ты
рассказываешь.
В небольшой избушке вновь повисла тишина, которую прерывали лишь
завывания ветра и скрип веток снаружи.
– Как думаешь, сколько нам осталось?
– Так я же говорил…
– Нет, – нервно дернул головой Дру, отчего его борода попала по
печи, – Я про нас. У меня уже 70-ый уровень, причем последние
двадцать пять были красными. Характеристики стали ниже, чем в самом
начале, если бы не пассивки…
– Ха-ха, ты говоришь так, будто я уже умирал. Никто не
вечен, старый друг, а нам посчастливилось пережить эпоху
перемен.
– Думаешь мы найдем того, кто сможет…
– Должны. Сам понимаешь, кроме нас с этим никто не
справится.
Тишина. Не та, когда звуков нет вообще, а живая, пугающая,
неопределенная…
И тут неожиданно снаружи раздался жуткий рык, будто прямо за
небольшой покосившейся дверью собирался стартовать какой-нибудь
боинг. На миг застывшие, от неожиданности, старики, тут же вскочили
на ноги и приготовились к бою. Муха моментально оказался впереди, а
его шест сделал круг, создавая перед монахом мерцающий щит,
способный заблокировать любой первый удар, а Дру вскинул руки
вверх, призывая на свою защиту силы природы.
За дверью послышались шаги. Земля сотрясалась от них, изба
начала заваливаться и сориентировавшись первым Муха тут же
приказал:
