Девочки Гарсиа

Престарелые тетушки полулежат в белых плетеных креслах, с треском раскрывая и резко захлопывая веера. И хотя за пять лет многие из них облачились в серые и черные вдовьи одежды, они мало изменились с тех пор, как Йоланда в последний раз была на Острове.

На менее удобных обеденных стульях среди тетушек цветными вспышками маячат кузины в бирюзовых комбинезонах и обтягивающих трикотажных платьях.

На отдельном столике стоит торт, окруженный маленькими кузенами, соперничающими за лучшие куски. Когда препирательства исчерпывают предел материнского терпения, их отзывают няньки, восседающие фалангой белых крахмальных униформ на табуретах в дальнем конце патио.

И пока никто не обернулся поприветствовать ее в дверях, Йоланда видит себя такой же жалкой, какой увидят ее собравшиеся: черная хлопковая юбка, трикотажная кофта, сандалии на ногах, непокорные черные волосы, сдерживаемые ободком. «Вылитая миссионерка, – скажут ее кузины. – Вылитая девица из Корпуса мира вроде тех, кто приносит миру сомнительное благо, запустив самих себя».

Из кладовой в столовую выглядывает служанка – щуплая смуглая женщина в черной униформе кухонной прислуги. Вся ее голова покрыта крошечными косичками, закрученными спиралями и заколотыми невидимками.

– Донья Кармен, – обращается она к хозяйке, одной из тетушек Йоланды, – спичек нет. Хусто пошел за ними к донье Лусинде.

– Por Dios[2], Илюминада, – распекает ее тетя Кармен, – у тебя был целый день.

Служанка опускает взгляд на переплетенные пальцы вытянутых перед собой рук – и Йоланде вспоминается иллюстрация из книги для актеров эпохи Возрождения. Сцепленные руки были на странице классических жестов. «Умоляющий жест», – сообщала подпись. Такие же сцепленные в замок руки, прижатые к груди, к сердцу, принадлежали «любовнику, умоляющему возлюбленную о милосердии».

Собравшиеся замечают Йоланду. Кузина Лусинда затягивает приветственную песню под аккомпанемент нестройного хора маленьких кузенов.

– Вот она, мисс Америка!

Йоланда хватается за лоб и, как ожидалось, театрально стонет. С трудом осилив первую строку, хор бросается вперед с объятиями, поцелуями и – со стороны пары мальчишек – ложными выпадами карате.

– Выглядишь ужасно, – говорит Лусинда. – Слишком худая, и подстричься пора. Без обид.

Кузина Лусинда никогда не стесняла себя в выражениях. В дизайнерском брючном костюме, с пышной укладкой и высветленными прядями, она напоминает моделей из доминиканских журналов – этот образ всегда ассоциировался у Йоланды с девушками по вызову.