Пролог
Двадцать семь лет назад…
Залитые равнодушным ярким светом подземные коридоры, соединявшие между собой корпуса больницы, были пустынны. Эти широкие помещения с чисто выбеленными стенами и каменным полом производили тягостное, гнетущее впечатление на молоденьких медсестер и практиканток, отличавшихся повышенной впечатлительностью. Слабонервные барышни особенно недолюбливали участок подземных «улиц», ведущий к старому одноэтажному зданию, стоявшему на отшибе, где находился больничный морг.
Огромная больница не знала покоя ни днем ни ночью, но в этот поздний час наступило небольшое затишье, коридор был безлюден, и никто пока не тревожил лежавших в холодном подвале мертвецов. Дежуривший в ночную смену Леша Фокин сидел в тесной комнатушке рядом с моргом и мирно дремал под включенный телевизор. Какие бы байки ни рассказывали о мертвецах любители праздной болтовни, Леша знал, что покойники – самые спокойные «пациенты», от которых никогда не бывает никаких хлопот. Программа телепередач давно закончилась, экран черно-белого телевизора мельтешил однообразной рябью, но Леша Фокин все так же сидел на неудобном стуле, уронив голову на грудь, и видел какие-то сумбурные, бестолковые сны…
А в соседнем с комнатушкой помещении, там, где нашли временный приют умершие на больничных койках люди, происходило нечто странное и необъяснимое: накрытое простыней тело, лежавшее у самого входа, слабо шевельнулось, подавая явные признаки жизни. Это не могло быть иллюзией или ошибкой зрения – лежавшее под белой тканью тело двигалось, словно пытаясь подняться со смертного ложа. И вскоре это ему удалось – человек вздрогнул, как от удара электрического тока, и сел на каталке, с бессмысленным видом озираясь по сторонам. Вначале его глаза были пустыми и мутными, но постепенно в них начала разгораться искра разума. Экс-мертвец слез на пол, осторожно ступив босыми ногами на ледяной пол. Каждый шаг давался ему с трудом, он словно бы заново учился ходить и сохранять равновесие. Впрочем, очень скоро жизнь, или ее подобие, вернулась к этому еще молодому человеку, придав его движениям уверенность. Завернувшись в простыню, воскресший покойник направился к выходу из морга. Крадучись пройдя за спиной дремавшего Леши, он неожиданно остановился, заметив работавший впустую телевизор.
– Увидеть… Хочу увидеть! – прохрипел мертвец, впервые заговоривший с того самого момента, как умер.
Присев на корточки, он уставился в рябивший экран. С телевизором начало происходить нечто странное – черно-белый «ящик» вспыхнул многоцветной радугой, а сама возникшая картинка оказалась на удивление рельефной, почти трехмерной. Необычной красоты круглый предмет, больше всего похожий на кружевную салфетку, переливался множеством цветов и оттенков, крошечные сияющие звездочки сливались в затейливые узоры, притягивая взгляд. Цветные искры вспыхивали все ярче, все быстрее менялись рисунки, а сама «салфетка» деформировалась, превращаясь в глубокую воронку, на дне которой таилась непроглядная темнота…
– Увидел. Теперь хорошо. – Мертвец встал, направляясь к двери.
Его голос разбудил медбрата. Леша вздрогнул, тряхнул головой, с трудом разомкнув слипшиеся от сна глаза, – прямо перед ним стоял сбежавший из морга труп, задрапированный казенной простыней.
