Молния острым кинжалом вонзилась в заражённое унынием небо. Спустя пару секунд раздался такой гром, что, казалось, оно рухнуло, и испуганные жители бросились врассыпную. По непокрытым головам беглецов забарабанили тяжёлые капли. Угрюмый дождь, выгнанный из уютной берлоги, заручился поддержкой кряхтящего ветра и теперь мстил безумцам, которые были на улице в такой час. Гроза, как угрюмый палач, обрушилась на несчастных. Липкие листья сорвались с веток, чтобы отправиться вслед за вероломным дождём, ругаясь и плача. Дикий, вырвавшийся из плена гром, почти не целясь, выстрелил в сердце маленькой вселенной. Теперь её можно было уместить на чайном блюдце смеющегося Дьявола.
Тем временем на окнах в спальне короля Логоса опустили длинные шторы. Ничто не должно было нарушать установленного правителем порядка. Даже природные явления не имели права врываться в его покои. Король Аланд Мерек не терпел неповиновения. Он был совершенно уверен, что сможет посадить в тюрьму саму стихию. Она виновато склонит перед ним голову и без лишних пререканий отправится на плаху, смиренно приняв такую незавидную участь.
А в учебной комнате проходил урок географии, и две совершенно не похожие друг на друга ученицы наблюдали за багровеющим лицом пожилой учительницы. Одна из девушек – стройная и бледная, в простеньком ситцевом платье, внимательно слушала объяснения Белинды Джонсон. Макая перо в чернила, ученица записывала на листе названия королевств. Другая девушка и наполовину не была такой же старательной и послушной. Смешливая, звонкоголосая, розовощёкая, она то и дело теребила длинные чёрные косы или перебирала жемчужные бусы на шее. Смуглая красавица невинно хлопала густыми ресничками всякий раз, когда учительница называла её по имени.
– Розамунда! Сейчас же покажи мне на карте королевство Эйдос! – тяжёлая складка между кустистыми бровями миссис Джонсон не предвещала ничего хорошего. Морщинистая рука оправила подол строгого тёмно-синего платья, а затем указательный палец сурово коснулся сухих красных губ. Непропорционально большие и широкие, они казались уродливыми – слишком много места занимал этот огромный рот на маленьком лице с двойным подбородком.
Девушка вздохнула, заправила за уши чёрную прядь и беспомощно оглянулась на молчаливую подругу.
– Я не знаю, Белинда. Я ничего не знаю! Если я захочу, папа сейчас же отдаст распоряжение, и меня увезут в Эйдос! Но, признаюсь честно, мне совершенно всё равно, где находится это королевство… И я не желаю больше ничего искать на вашей глупой карте!
Надо отдать должное Белинде Джонсон: она слыла весьма терпеливой и сдержанной учительницей, но «глупая карта» – это уже слишком. Избалованной ученице не следовало покушаться на святыню, которой эта чопорная дама дорожила больше всего на свете. Она нахмурилась и вдруг ударила по столу с такой силой, что даже гром на улице внезапно оборвался.
– Ах ты, маленькая чертовка! Я попрошу короля, чтобы он оставил тебя без сладкого! – миссис Джонсон, как и любой взрослый, была глубоко убеждена, что для столь юной девушки не может быть более жестокого наказания. Розамунда поджала губы; она не могла стерпеть нанесённую обиду. И как смеет эта самовлюблённая старуха разговаривать таким тоном с дочерью короля?
– Вот увидите, я пожалуюсь отцу, и он откажет вам от места! – сверкнув глазами, отрезала Розамунда. Молчаливая подруга легонько сжала её запястье. Но опасные огоньки в зрачках капризной ученицы предупреждали о надвигающейся буре. Быть может, даже более страшной, чем эта хищная гроза за окном.
– Простите нас, пожалуйста, – заговорила старательная ученица. Её тихий, но звучный голос напоминал грустную сонату – из тех, что она сама нередко играла на фортепиано по вечерам. – Вы же знаете, Роззи совсем не хотела вас обидеть, – девушка погладила учительницу по руке. Белинда Джонсон зашмыгала носом и отвернулась.
