Жанна д’Арк лишь посмеивалась над наивными словами сподвижника. Он утешал её долгими разговорами о мнимом счастье, едва ли веря в собственные выдумки, а она уже знала всё наперёд. Такие, как Жанна, с детства отмечены клеймом смерти, которая ходит за ними по пятам, подобно жадному чёрному ворону, и клюёт в затылок, чтобы напомнить о себе. А потом на время исчезает, оставляя на память острое перо, царапающее ладони.
– Мой друг, ты ведь знаешь, человек не волен выбирать судьбу. Я так рано начала слышать её голос в голове… Я не была рождена для счастья, и умру ещё до того, как моя миссия будет выполнена.
– О Жанна! Ты заставляешь людей вокруг страдать. Как будто заживо себя хоронишь! Разве это не жестоко?
– Да, ты прав. Может быть, я и жестока, – гордо выпрямившись, ответила Орлеанская дева, – но жестока я только к самому злому своему врагу…
Её собеседник, кажется, знал, что она хочет этим сказать: нет для человека врага опаснее, чем он сам.
***
– Сок, лимонад, минеральная вода, – как заклинание, твердила симпатичная девушка в ярко-красной униформе. На её круглых щеках, похожих на два наливных яблочка, играл озорной румянец. Майя невольно пожалела стюардессу, которая щеголяла перед пассажирами на высоких каблуках и пряталась за дежурной улыбкой. Она вряд ли подозревала о капельках пота на лбу, уличавших её в маленькой, невинной лжи.
– Можно мне минеральную воду? – придав тону подобающую вежливость, попросила Майя. Она не отводила взгляда от аккуратного пучка выкрашенных в белый волос и думала, что такие тугие причёски – это тоже маска. Сама она предпочитала давать волю своим непослушным каштановым локонам, спускавшимся чуть ниже плеч. Наверное, непросто вести двойную жизнь: делать только то, что требуют от тебя другие, улыбаться, когда не хочется, надевать неудобную одежду и обувь, говорить мягко и слегка напевно, обуздывая клокочущее в горле раздражение.
– Что-нибудь ещё? – всё так же мило и неестественно улыбаясь, спросила стюардесса. Майя покачала головой и вдруг заметила на рукаве винтажного пиджака небольшое кофейное пятнышко. Она не сказала об этом девушке, но в глубине души порадовалась обнаруженному изъяну. Прекрасное доказательство чужого несовершенства. Да ведь и каждый из нас – носитель тысячи таких же пятен. Даже если их невозможно увидеть невооружённым глазом.
И всё же она знала человека, который будто бы опровергал эту теорию и действительно не имел никаких недостатков. Ничего необычного: в школе всё время твердили, что в любом правиле есть свои исключения.
Майя прикрыла глаза и попыталась воссоздать в воображении безупречные черты лица лучшей подруги. Сколько лет прошло с тех пор, как они виделись в последний раз? Кажется, это было в шестом классе. Дочь французской журналистки и русского бизнесмена, Наташа росла одарённым ребёнком и уже с детства свободно владела обоими языками. Майя всё время думала, что тут замешано какое-то волшебство: пока она билась над русским правописанием и сторонилась английских букв, её подруга блистательно справлялась с самыми трудными заданиями по грамматике, – словом, схватывала всё на лету. Но в сердце Майи не было места для зависти: она отдавала себе отчёт в том, что во всём уступала прилежной и внимательной Наташе, и очень гордилась своей дружбой с ней. Да, это её лучшая подруга. Не чья-нибудь ещё, а только её. Майя улыбнулась, вспомнив, какой собственницей всегда была и как боялась, что наскучит лучезарной фее, оттолкнёт её своим невежеством и рассеянностью.
Но нет, Наташа никогда не казалась заносчивой. Она верила, что подругу ждёт великое будущее. Правда, Майе так и не удалось оправдать её высоких ожиданий, но это никак не повлияло на их крепкую дружбу, сильнее которой может быть только смерть.
