Я сделала шаг, еще шаг. Услышала голос за дверью.
– Я не вызвал музыкантов, – огрызнулся Дарий. – Вы зачем сюда
пришли?
Но пара музыкантов уже заиграла на флейте и бубенцах. Я услышала
ритм, мелодия… Я не танцевала под музыку ни разу, только под
собственный счет, но мелодию знала. Однажды Люкасса-мири напела мне
ее. Это всем известная мелодия. Танца девяти вуалей.
Он тоже узнал ее. Я услышала, как он судорожно выдохнул. Я
крадущейся, но стремительной походкой вошла в комнату и вышла на
середину. Дарий удивленно похлопал глазами. На его лице был шок,
немой шок.
Я сделала несколько ударов бедрами, полностью закрытых тканью.
Раз, два. Удар бубенцов и.. я сняла первый платок. С головы, открыв
лишь глаза. Оставшуюся часть лица, скрывал второй платок. Всего их
девять, первый был снят… Танец начался.
Я увидела, как мужчина не отрываясь смотрит на меня. В его
глазах был и страх, и гнев, и… желание.
Танцевать с таким обилием ткани было тяжело, но постепенно
становилось легче, ведь я снимала вуали одну за другой. Он медленно
сел на кровать, не в силах оторвать взгляд. Я всегда умела
танцевать, но такие танцы… были в новинку. Хоть я и тренировалась,
движения были ритмичные, и я надеялась соблазнительные. Хотя буду
честна… Я еще та соблазнительница. То есть никакая.
Но взгляд мужчины напротив вроде говорил об обратном. Надеюсь,
что все не напрасно. И я отдам свой долг.
Хоть он и не просил.
И я скинула предпоследнюю вуаль, открыв лицо.
– Назад! Нет! Тебе нельзя! – сказала я.
Белый волк стоял напротив меня и смотрел с укоризной. Он все
понимал, я все понимала. Но сердце обливалось кровью от мыслей, что
он будет здесь один, вдалеке от меня. Но других вариантов событий
не было.
– Нельзя, чтоб нас видели вместе. И вообще, тебя не должны
видеть здесь. Если кто-то узнает… Нет, я даже говорить не буду,
чтоб не накликать беду. Я… вернусь за тобой. Я обещаю!
Волк опустил голову, но послушно отступил. Я наблюдала как мой
тотем уходит, смотрела не отворачиваясь, чтоб запомнить этот миг,
когда я отпечатываю его облик в своем сознании. Миг, полный страха
и отчаяния. Миг, когда кажется, что ничего не получится. Я хочу
верить, что через время, когда моя задумка удастся, я буду
вспоминать этот самый момент и думать о том, что тогда… то есть
сейчас, я считала, что все безнадежно. А на самом деле все
оказалось по-другому.
Мои руки слегка дрожали, словно белые кости на подвеске нашего
шамана, когда он танцевал, только руки были беззвучны. Впрочем,
кости давно не стучали на шее Ордуэ`ла, как и не пелись песни при
луне.
Я потрогала свои голые плечи. Непривычно без кожи и меха, но в
этих землях девушки носят легкие платья. Если бы осталась в своей
старой одежде, то меня бы тут же прикончили дикие кошки, либо я
получила бы тепловой удар. Ни один из вариантов мне не подходил. Я
посмотрела в небо… Солнце в зените. Солнце, такое горячее,
обжигающее.
Мать Луна поласковей будет. Но здесь восхваляют жар и солнце,
острые когти, а не клыки. Надеюсь… я сойду за свою и достигну своей
цели. Иначе я заслуживаю позора – чтоб кости мои были погребены вне
родины. На чужбине, вдали от костей моих предков и черепов их
тотемов.
Я сжала в руке молочный клык моего тотема – белого волка
Лалону`, того с кем попрощалась и надеялась, что не навсегда.
Пару недель назад мне исполнилось восемнадцать. Год назад я
думала, что этот праздник будет самым шумным, самым ярким событием
за много лет в нашем клане. Я отсчитывала дни с прошлого дня
рождения, придумывала священный узор, которым разрисую свое лицо в
этот день, как буду петь полной луне и сожгу свои страхи в
священном огне, а надежды отпущу в воду. Ведь у истинной дочери
Луны не должно быть страхов и надежд. Только путь и честь, верность
и мудрость.
