Скоро полночь. Очаг прогорел, оплывают зелёные свечи. Прозрачные
мягкие капли стекают на гладкую бронзу, как будто горячие слёзы...
Потом, застывая бесформенной массой, они превращают подсвечник в
загадочный камень, похожий на те, что я видела в жутких
пещерах...
Прошло двадцать лет с того дня, как
впервые я вошла в этот дом! В кабинете у деда по-прежнему тихо
стучат дорогие часы, его гордость. Всё так же сидит у камина
красавица-кукла...
Мне трудно поверить, что вскоре
незнакомые люди войдут сюда, а я сама с сыновьями уеду за Море.
Зачем? Я не знаю! И дело не в страхе, не в вечной угрозе моим
малышам... Жить здесь так, как всегда, я уже не смогу. Почему? Это
трудно понять...
— Ты бежишь от стыда! От позора! —
недавно сказала Ровена, и я не смогла ей ответить.
Я вдруг поняла, что, хотя мы с ней
вместе росли, Ров не сможет понять меня, как и другие. Соседи не
раз вспомнят “внучку покойного Инджильда, что продала замок деда и
опозорила род” злобным словом, но я их ни в чем не виню. Людской
суд не пугает меня.
Так зачем же тогда я пишу эти
строки? Зачем я пытаюсь опять воссоздать свою жизнь? Я совсем не
стремлюсь оправдаться. Но я не могу умолчать о загадочной тайне,
сломавшей мою жизнь. Вдруг кто-то, прочтя эти строки, сумеет
понять, что случилось со мной? Может, эта исповедь объяснит, почему
так сложилась моя судьба? Я сожалею пока об одном: я сама никогда
не узнаю всей правды!
Я, Альдис, дочь Норта, Хранителя из
Гальдорхейма, пойду дальше, что бы меня ни ждало впереди!
-1-
— Ты не можешь помнить Гальдор! Ведь
тебе было только четыре, когда старый Инджильд привёз тебя в
Гокстед! — не раз повторяла Малена, служанка, не в силах поверить,
что запах лесов Гальдорхейма навеки впитался в мою кожу. Стоило мне
смежить веки, как я вновь была там!
Весёлый звон ручейка... Щебет птиц,
подлетавших ко мне, чтобы, быстро схватив с руки крошку от хлеба,
взлететь на высокую ветвь...
— Не поймаешь! — казалось, хотели
сказать мне они.
А высокие, стройные дроммы,
встававшие к самому солнцу? Поляна... Дом-холм... И отец! Я
отчётливо помню тепло его рук, мягкий голос и смех... И глаза! Я ни
разу потом не встречала таких глаз. Казалось, минуту назад они были
как светлое небо и вдруг зеленели весенней травой!
А его самоцвет в рукояти ножа, точно
так же менявший свой цвет? Я любила смотреть на него, хоть отец
никогда не давал мне играть с необычным ножом. И моя мать, чье имя
не раз повторялось в людских пересудах гокстедских поместий...
— Сбежала к какому-то нищему,
бросила дочку на деда! — шептали служанки, не зная, что всё было
вовсе не так.
Я ведь слышала тот разговор! Не
совсем понимая, о чём идет речь, я запомнила часть её
слов...
— У отца никого не осталось! Он
верил, что я буду рядом, а я не смогла. В Гальдорхейме обменный
ребёнок из дома Хранителя — норма. Ты знал, что один из детей будет
жить в чужом замке!
— Я не хочу отпускать дочь в
Гокстед! Альдис слишком мала, чтобы жить в большом городе, она не
знает той жизни. Инджильд — твой отец, но он слишком надменен
и горд. Неизвестно, как он воспитает ребёнка!
— Так, как и меня. Я ушла к
тебе, бросила всё. Я не думала, что оставляю не только
богатство, почёт, круг привычных друзей, но и старца, который жил
лишь для меня. И мой долг попытаться хоть как-то помочь
ему.
— Твой, но не маленькой Альдис.
Пусть Инджильд живёт в Гальдорхейме, с тобой рядом.
— Да? Человек, что привык быть
везде первым, бросит поместье, в котором прошла его жизнь, где его
уважают и любят, чтобы пойти в дикий край? Ты же знаешь, что вирды
не примут отца!
