Родилась я в семье военного, на Западной Украине в июне 1958 года, в селе Козова Тернопольской области. Это было обычное украинское село, где стояла в то время часть отца.
У моих родителей к тому времени уже имелся сын, мой брат Сергей, четырех лет отроду. Ему то и поручили смотреть за вновь «приобретенной» сестрой. И первое, что он попытался сделать, по рассказам моей мамы, это проверить, а действительно ли живая эта «кукла», которую счастливые папа и мама откуда-то принесли в дом? Недолго думая, он указательным пальцем ткнул мне в глаз, после чего я оглушила съемную квартиру моих родителей сильнейшим воплем.
Тут же подбежали родители, сделали брату внушение, что так делать нельзя, что это вовсе не «кукла», а живая девочка, только маленькая и все у нее такое-же настоящее, как и у брата.
Брат воспринял мое появление, как некую «обузу», что особенно видно на выцветших фотографиях тех далеких лет. Позже, когда я подросла, то везде ходила за ним, как «хвост», на что он очень злился, потому что не мог в полную силу бегать с мальчишками, играть в «казаков – разбойников», очень модной в то время игре среди детей, гонять в футбол. Всюду и везде – я, со свойственной мне настырностью, упорно следовала за ним. Он гнал меня домой, играть с девчонками, жаловался на меня маме, что я везде с «пацанами» – я была неотступна.
Мама на его жалобы только разводила руками: мол, а куда я ее дену? Яслей и садика нет, а так хоть родной брат за мной присмотрит. В то далекое «хрущевское» время женщины выходили на работу через две недели после родов. Таковы были законы, «поддерживающие и оберегающие» детей и матерей.
Мама благодарила брата за заботу обо мне. Какое уж там спокойствие у матери, когда стайки недетсадовских мальчишек носились по сельским улицам, огородам, лесополосам. Присмотра за нами не было никакого. Так мы и росли друг подле друга. И я всегда чувствовала на себе неусыпный взгляд брата. Хотя и был в моей младенческой одиссее период, когда у меня была нянька. Да, да, настоящая нянька. А история ее появления в нашем доме такая.
Когда маме пришло время выходить на работу после родов, как раз после тех мизерных двух недель, иначе грозила уголовная ответственность за тунеядство, то сам собой встал вопрос: а куда же девать меня? Девать меня было некуда, так как мой четырехлетний брат вряд ли в полной мере мог взять на себя обязанности той самой няньки. Он хоть и был смышленым и ответственным ребенком, но все же не нянькой для грудного ребенка.
