Он - боец спецназа, был ранен во время выполнения
боевого задания.
Она - студент-медик, напросившаяся на практику в военный
госпиталь.
Он балованный женским вниманием, а она - домашняя
девочка и любимая дочка отца. Между ними так много "но"...и так
много "если". И только редкая группа крови одна на
двоих...
—Красивая, наклонись, поцелую!
—Богдан, прекратите немедленно!
— Что надо сделать, чтобы ты моей стала? Ты ведь и так у
меня под кожей...
ПРОЛОГ
В палату заходит мое пушистое облачко, а я нагло прикидываюсь
спящим. Так хочется урвать немного больше дозволенного. Жру и жру
ее эмоции, сменяющиеся на лице со скоростью света.
Моя спасительница. Чуть больше приоткрываю один глаз, при этом
адски боюсь, что она меня спалит.
Ну же, девочка, подойди ближе. И снова везет…Яночка медленным
шагом подходит, аккуратно проверяет мою капельницу, слегка съезжает
своими мягкими пальцами по моей огненной коже.
Так хочется перехватить, но я глушу желание в момент. Зато
намертво приклеиваюсь к ее пухлым губкам и слегка вздернутому
носику. Слежу из-под опущенных ресниц.
Вставляет не по-детски, хочется еще раз поймать пулю и снова
попасть в эту больницу в это же отделение и снова к ней. Яна слегка
хмурится, когда проверяет таблетки на прикроватной тумбочке. Да, я
не пил.
Заставь меня…Отругай. Отшлепай…
Исаев, ты тормози, а то вообще больше не придет после недавнего
случая! И я послушно затыкаю свой голос в мозгах, ожидая, что мой
грозный «доктор» проверит температуру.
Она всегда проверяет лоб, и именно в этот момент у меня срывает
все клемы, предохранители горят, а член поднимается колом.
И вот маленькая ручка движется к моему лицу и плавно ложится на
горячую кожу. Горю. Горю. Горю. По венам пускается адреналин, он
лупит нехило, и я уже не соображаю вообще ничего.
Хватай и беги!
Вскидываю руки навстречу, но Яна, повизгивая, отскакивает от
меня. Поздно. Я ухватил ладошку и мягко прижимаю ее, раскрытую, к
своей груди чуть левее пулевого.
Дышать мне все еще сложно, но рядом с ней чудом
открывается второе дыхание.
—Исаев! — грозно звучит в ответ на мое откровенное
«хамство».
—Яночка, привет, — лыблюсь, смотря на нее одним глазом,
второй-то подбит. Сбитый летчик, епт! —У меня болит так сильно, вот
тут, — веду рукой прямо к сердцу, что сейчас отбивает как
автоматная очередь. —Вылечишь?
Она приоткрывает рот и тут же его захлопывает, пытаясь выбраться
из моих объятий мягко, чтобы не навредить.
Но не выходит. Я сильный мальчик, во мне веса под девяносто
килограммов и это чистые мышцы. Задавлю если надо…сверху.
—Исаев, ну что вы делаете? Вам напрягаться нельзя, — бровки
хмурятся, уголки губ опускаются. Волнуется обо мне, и это охереть
как приятно. Тепло разливается по груди, а пулевое совсем не болит.
Как и заплывший глаз.
—Нельзя, так не делай ничего такого, чтобы я напрягался…—веду
ладошкой верх по шее прямо ко рту и оставляю нежный поцелуй на
коже, что пахнет ягодами. Глаза закатываются от наслаждения.
Член пульсирует в спортивках, и от этого поплывший мозг думает
так, словно я пацан в пубертате. А Яночка краснеет будто спелый
персик.
—Исаев…— начинает она, пытаясь отругать, но вместо этого
приближается и тяжело выдыхает.
У меня столько мыслей в башке и все такие пошло-грязные, что аж
самому стыдно. Немножко.
—Ты меня спасла…Красивая, наклонись, поцелую! Отблагодарю, —
вырывается резковато, а Яна тушуется, краснея при этом еще сильнее.
Облизывает манящие губки и опускает глаза в пол.
—Богдан, прекратите немедленно!
Нет. Не могу прекратить. Я иду как танк…только вперед,
пушистик.
— Что надо сделать, чтобы ты моей стала? Ты ведь и так у меня
под кожей...
Пульсация в ушах мешает думать адекватно. Перед моими глазами
только одна цель…Моя самая главная мишень.
