В подмосковном городе Легендаров жил и работал психиатр-нарколог по имени Эдуард Виконтович Громов, в возрасте примерно лет тридцать. В его подчинении было целое отделение в психиатрической лечебнице.
Как-то раз, в летний день, в его отделение привезли буйного пациента в смирительной рубашке.
– Дождь, дождь! – кричал пациент, мужик в возрасте, худощавого телосложения с взъерошенными волнистыми волосами, огибавшими залысины.
– Где? Какой дождь? – спрашивал пациента доктор Громов.
– На улице! На улице!
– Друг мой, так ясный день сегодня, никакого дождя нет, посмотрите! – Эдуард показал на окно.
– Неет! – не унимался буйный. – Дожди кровавые идут!
Громов сделал паузу, а затем сказал:
– А, ну всё ясно… – после этого Эдуард наполнил шприц успокоительным и указал санитарам держать пациента, пока он будет делать ему укол.
После укола буйного отвели в палату и уложили на койку, по уши пристегнув к ней ремнями.
– Успокойтесь, всё будет хорошо. Дожди скоро пройдут. – сказал Громов, стоя у койки с больным.
– Доктор, ты чего это?! – не унимался пациент. – Ты это, отцепи меня! Вы все заодно!
Громов, не обращая внимания на больного, ушёл из палаты и направился к себе в кабинет. Там он присел на вращающееся кресло и загрустил.
Раздражённый Эдик не смог больше усидеть на одном месте и снова направился в палату к жертве кровавых дождей. Буйный пациент благополучно спал. Доктор Громов безо всяких эмоций посмотрел на этого мило спящего человека а затем обратился к одному из санитаров:
– Илья, что с ним, «белка»?
– Да, Эдик. – ответил санитар.
– Ну хорошо. – сказал Громов. Делаем как обычно. – и снова ушёл к себе в кабинет.
В коридоре у Громова выражение лица снова наполнилось печалью, а затем позвонила супруга.
– Эдуард, привет, я решила, я уезжаю сегодня вечером!
– Да пожалуйста! – ответил Громов.
Да уж… И работа достала, и жена Ангелина собралась уходить от нашего доктора. Она, кстати, тоже была медиком, врачом-педиатром. Совсем недавно она сказала Эдуарду, что всё ещё любит своего бывшего и хочет вернуться к нему. Гордый Громов не стал скандалить или пытаться удержать супругу и показал ей, насколько ему всё равно. Хотя, как было на душе, не мог признаться себе даже сам Эдуард.
Позже Громов ходил туда-сюда: из палат в кабинет и обратно. Он не знал, чем заняться. Потом Эдуарду позвонил один знакомый человек и попросил поставить ему капельницу на дому. Громов согласился и приехал сразу после работы на своей машине.
На пороге квартиры Эдуарда встретил мужчина лет тридцати пяти в спортивном костюме с опухшим от пьянки лицом, на котором уже несколько дней не сбривалась растительность. Сначала можно было подумать, что в квартире друга Громова было очень грязно, но это не совсем так. Присутствовал лёгкий бардак в виде шеренги пивных банок и небольшой колонны водочных бутылок, а крошки пыли вместе с мелким мусором расположились на ковре и линолеуме.
– Эдик, дорогой, как я рад тебя видеть! Снова нужна твоя помощь! – налетел на друга Григорий.
– Здорово, Гриша. Тебе опять нужно выйти?
– Да.
– Нет проблем. Всё сделаю.
Вскоре Григорий уже лежал на кровати под капельницей, поставленной Эдуардом, а сам он сидел рядом на кресле и пил чай.
– Эдик, извини, что я тебя задерживаю у себя в столь поздний час, – говорил приходящий в себя Гриша, а Эдик будто ушёл в транс и Гришу особо не слушал, то ли от чая, то ли ещё от чего-то.
– Эди-ик! – погромче сказал Гриша, и тот очнулся.
– А! Что ты говоришь?
– Извини за то, что я тебя в позднее время задерживаю, друг.
– Не волнуйся, Гриша, я всегда рад тебе помочь.
– Спасибо, друг! – сказал Гриша. – Хочешь сериал посмотреть интересный?
– Давай посмотрим. – ответил Громов.
