ПРОЛОГ
Впервые цветовые галлюцинации настигли Андрея Волошина в тринадцать лет.
Жутковатые, но интригующие видения начались примерно через две недели после того, как в автоаварии погибли его отец и старший брат Петр. Возможно, именно это событие послужило катализатором и запустило цепь психофизиологических изменений в мозгу подростка. А может, просто время пришло.
Во всяком случае сам Андрей постоянное присутствие в своих снах красного и зеленого кругов никак не связывал с трагедией, наложившей глубочайший траур на семью Волошиных. Он даже не рассматривал это как недуг, требующий оперативного медицинского вмешательства, и воспринимал галлюцинации в качестве спасительной шлюпки в буре непростого времени.
Каждый вечер Андрей укладывался в постель, зная, что спустя минуту-другую перед внутренним взором запляшет красно-зеленое светопреставление, которое принесет покой в метущуюся подростковую душу. Иногда пареньку казалось, что он не только видит свет, но и ощущает исходящие от него тепло, благодать и заботу.
Обычно две разноцветные сферы начинали приближаться издалека, небольшими окружностями, словно фары автомобиля, пересекающего заросшее поле. И лишь через несколько минут они принимали свой окончательный вид, превращаясь в красную и зеленую линзы светофора, который будто очутился перед самым носом.
Странно, но Андрей ни разу не испугался своих постоянных ночных спутников. Мягкий свет, исходивший от линз, излучал только положительные эмоции. Красный окутывал сознание мальчика убаюкивающим теплом, зеленый предвещал таинство грядущих открытий. И лишь после того, как Андрей успокаивался, избавлялся от тревожности и забывал о негативных событиях минувшего дня, «светофор» начинал свой монолог.
Размеренно и не спеша, он поочередно подмигивал Андрею то зеленой линзой, то красной. Два огромных круга играли с Волошиным, заставляя сердце восторгаться и ликовать, и был в этой игре некий смысл, который мальчуган не столько понимал, сколько ощущал.
В том, что сферы пытаются с ним общаться, у Андрея не было ни малейших сомнений: слишком уж красноречиво подмигивали они, словно изо всех сил старались обратить его внимание на что-то непомерно важное. Это напоминало сцены из фильмов про моряков, когда экипажи двух кораблей лампами Олдиса шлют друг другу немые сообщения.
Следуя догадке, Андрей отыскал в школьной библиотеке учебник по азбуке Морзе и способах передачи информации на расстоянии. Выучив все эти «точки-тире», каждое утро он первым делом хватался за карандаш и листок бумаги и по памяти восстанавливал некоторые фрагменты цветового монолога.
Всякий раз выходила сущая околесица, но Андрей не оставлял надежды разгадать таинственный шифр, продолжая упорно документировать вероятные послания. Он нисколько не сомневался в том, что, бомбардируя его сознание, «светофор» передавал нечто очень важное.
Увлеченность «цветошифром», как Андрей называл свои еженощные видения, помогали мальчику справиться с опустошительным чувством утраты и безнадеги, затопившими его дом. До трагедии Волошины жили довольно слаженно и дружно. В их трехкомнатной квартире обитали бабушка и дед Андрея, мама, он сам и старший брат Петр. Отец давно жил с другой женщиной, хотя следующего отпрыска, насколько было известно, так и не завел.
Родители разошлись, когда Андрею было три года, а Петру шесть, но продолжали общаться в те нечастые дни, когда отец приезжал повидаться с сыновьями. Причин развода Андрей не знал и не горел желанием узнать. Петр был в курсе ситуации, несколько раз порывался просветить и младшего брата, но тот интуитивно понимал, что подобные сведения причинят ему боль, и сознательно закрывался.
