- Дон хочет поговорить с тобой, - раздался над ухом Бьянки громкий бас Джино.
Она подняла на брата умоляющие глаза, но он был непоколебим в своем решении.
- Пожалуйста, Джино! – взмолилась она. – Я не могу! Не то, что говорить, даже в одной комнате с ним находиться не могу! Я боюсь!
Ее слезы не были притворными. Девушка и вправду пребывала в ужасе от перспективы встретиться лицом к лицу со своим насильником, но Джино и бровью не повел, продолжая бесстрастно смотреть на нее, упрямо скрестив руки на груди. Бьянка упала на кресло, с которого встала при его появлении, истерически всхлипывая от страха и желая только одного – оказаться подальше от этого дома и его хозяина, но ее жестокий брат не собирался думать о ее чувствах.
- Что здесь происходит? – раздался с порога мрачный мужской голос.
Бьянка вздрогнула, на миг приняв его за голос Дона, но это оказался его брат Теодоро. Внешнее сходство между братьями было небольшим, но голоса были удивительно похожи. Бьянка всегда считала Тео милым, но в данный момент, она не хотела видеть ни одного из членов семьи Гвидиче.
- Она боится, - недовольно ответил Джино, бросая на нее угрожающий взгляд.
- Выйди, - отрывисто приказал Теодоро.
Она все еще не могла заставить себя посмотреть на него, но видела лицо своего брата и, он явно хотел возразить, ведь девушке неприлично было оставаться наедине с мужчиной, но не стал этого делать и, мрачно кивнув, вышел за дверь, тем не менее, оставив ее открытой.
- Почему ты плачешь? – мягко спросил Тео, садясь на самое дальнее от нее, место в гостиной.
Бьянка посмотрела на мужчину, который всегда казался ей воплощением идеала, несмотря на окружающие его слухи, и, наткнувшись на его жалостливый взгляд, стыдливо опустила глаза. В отличие от Дона, Тео и их младшая сестра Вивиана, частенько захаживали на кухню, чтобы стащить что-нибудь вкусненькое. Они всегда были вежливы и доброжелательны с прислугой, а Виви, Бьянка даже могла назвать подругой. Девушка проводила много времени на кухне, учась готовить у нее и ее тети Стеллы, ведь они работали в доме Дона поварами. Тео всегда отвешивал женщинам шутливые комплименты, озорно улыбаясь и невинно флиртуя с ее пожилой тетей, чем покорил сердце Бьянки. Она даже думала, что влюблена в него, но после того, что сделал с ней Дон, девушка не могла находиться рядом с мужчинами без содрогания.
- Я боюсь его, - честно призналась она ожидающему ответа Тео, надеясь, что он ей поможет.
Он тяжело вздохнул и отвел взгляд.
- Мне жаль, что это с тобой случилось Бьянка, но уверяю тебя, Дон не причинит тебе вреда. То, что произошло – одно большое недоразумение и если ты позволишь ему объясниться…
Бьянка не смогла сдержать испуганного всхлипа. Тео не поможет ей. Он тоже хотел, чтобы она встретилась с этим монстром. Более того – защищал его, пытаясь оправдать непростительный поступок.
- Бьянка, - нежно произнес мужчина. – Не плачь, пожалуйста! Я даю тебе слово, что Викензо не причинит тебе вреда. Если тебе от этого станет легче, я даже могу присутствовать при вашей встрече. Но поговорить с ним, тебе, все же, придется.
Бьянка попыталась взять себя в руки и стерла слезы с глаз. Она дрожала, внутри все скручивало от тревоги, но девушка заставила себя встать с кресла. К горлу подступила тошнота.
- Вы не оставите меня с ним одну? – умоляюще спросила она.
Тео тоже встал и решительно кивнул.
- Клянусь.
Он указал на выход и она, неохотно переставляя ноги, вышла из гостиной, чтобы оказаться в огромном холле, где все и произошло. Тело сковал нечеловеческий ужас, когда мозг спроецировал события трехнедельной давности.
В ночь, когда Бьянка стала жертвой самого страшного для нее человека в мире, гремел гром. Молнии рассекали небо, осветляя его яркими вспышками и озаряя дом краткими проблесками света, благодаря которым, хоть и напуганная непогодой, но еще больше боящаяся темноты, девушка могла хоть как-нибудь различить путь до кухни, где хранились свечи. Электричество отключили из-за непогоды, но, несмотря на то, что было уже одиннадцать вечера, она еще не легла спать и боялась идти к себе на цокольный этаж, где размещались комнаты для слуг, в кромешной тьме. Если бы Бьянка знала, что в большом холле, через который она решила срезать путь, ее ждет чудовище куда более страшное, чем те, что прячет тьма, она и не подумала бы покидать столовую, в которой проверяла, застелили ли стол свежей скатертью к завтрашнему завтраку. Она воспользовалась бы лестницей для слуг, наплевав на страх темноты, и легла в свою постель немного напуганной, но целой и невредимой. К сожалению, этого не случилось, и, винить ей было некого, кроме себя и, словно сорвавшегося с цепи, хозяина.
