Яся поправила передний клык большому пластилиновому тигру и довольно осмотрела скульптуру. Хищник выглядел очень натурально. Чуть присев на задние лапы и яростно разинув пасть, он приготовился к нападению. Еще секунда и, кажется, он прыгнет и вцепится в горло своей жертве.
В комнату вошла мама, высокая худая блондинка, и внимательно посмотрела на произведение Яси.
– Как у тебя хватает терпения делать такую кропотливую работу?! Каждый зуб, коготь… Столько деталей! Даже видно, что у него шерсть дыбом! Хорошо бы его покрасить, чтобы уже совсем натурально было.
– Это не предусмотрено, – Яся взяла со стола эскиз и показала матери. – Вот. Похоже?
– Точь-в-точь… Ты уроки сделала?
– Нет еще, – нахмурилась дочь.
– Сколько раз мы говорили, что сначала уроки, а потом все остальное. Как бы твою усидчивость и целеустремленность в лепке направить в русло учебы?!
– Уроки делать неинтересно.
– Ярослава, это твоя обязанность, – повысила голос мама. – Посмотри на время! Уже восемь часов вечера, а ты даже не начинала! Завтра бананы принесешь?
Она раздраженно поджала губы и недовольно вытащила мобильный.
– Сейчас сделаю, – Яся подтянула к себе рюкзак, достала учебники и тетради.
Мама искала домашнее задание в электронном дневнике, быстро тыкая в айфон.
– Сколько задано! Ужас! – она почти кричала. – Когда ты собираешься все это делать?!
– Сейчас, – промямлила дочь и раскрыла учебник.
– Попробуй только завтра двойку принести! – со злостью рявкнула мама и вышла из детской.
Яся взглянула на тигра, взяла стеку и поправила коготь на передней лапе. Тяжело вздохнув, она подвинула тетрадь и уставилась в учебник.
Мама перевернула котлеты и закрыла сковородку крышкой.
– Что там у вас опять за шум? – спросил отец Яси, которой сидел за столом и листал новостную ленту в мобильном.
– Наша дочь снова забила на уроки и весь день лепила.
– Олесь, ну у нее же неплохо получается. Может это ее призвание?
– Сейчас для нее самое главное призвание – это учеба, – сердито отчеканила Олеся, сняла с плиты кастрюлю с картошкой и стала сливать воду в раковину. – Постоянно трояки таскает! Мне уже неприятно в электронный журнал заглядывать.
– Надо набраться терпения. До одиннадцатого класса еще четыре года.
– После девятого пусть уходит и получает какую-нибудь профессию.
– Какую? Парикмахера?
– Слушай, Вовик, с каких это пор тебе стало интересно кем станет твоя дочь? – Олеся, поморщившись, выключила горелку под сковородкой.
– Мне всегда было интересно, – парировал Вовик и подцепил вилкой квашеную капусту.
Олеся положила в тарелки картошку и котлеты и поставила на стол.
– Яся ела? – осведомился Вовик, добавляя масло в картошку.
– Да. Я ей оставляла в холодильнике, – Олеся присела за стол. – Хоть бы ты с ней поговорил. Меня она вообще не слушает. Нет! Она слушает, но делает по-своему. Я понимаю, пубертат, сложный возраст, но учиться-то надо!
– Давай введем какие-нибудь наказания.
Олеся фыркнула.
– На нее ничего не действует. Я забрала ноутбук. Лишила на два дня мобильного. Пригрозила, что она не будет заниматься в Художественной Академии скульптурой. Все по фиг.
– Пусть живет без мобильного неделю, – предложил Вовик, ткнув вилкой в картошку.
– Ага! А как я ее контролировать буду? Она же мне пишет, когда пришла домой из школы, когда пообедала. Села за уроки. Сходила на лепку. Вернулась домой. Когда поужинала.
– Ты вроде отслеживаешь в электронном дневнике, когда она пришла в школу и когда вышла.
– Это да. Но я хочу, чтобы она мне писала, что происходит с ней после школы. Откуда я буду знать, что она пошла на скульптуру и вернулась домой? Я должна понимать, где она и что делает.
– Ну не знаю.
– Вот. Легче всего сказать – я не знаю!
