Я лежала на пригорке, широко раскинув руки в стороны, и подставляла лицо лучам восходящего солнца. Рядом на травке блаженно развалилась Стаська, так же, как и я, щуря не привыкшие к свету глаза.
Все же после подземелья даже тусклый дневной свет казался чересчур резким, а потому веки сами собой слипались, прямо-таки подначивая немного вздремнуть.
– И долго вы еще валяться будете? – раздался недовольный мужской голос откуда-то сбоку, но и это не заставило нас открыть глаза.
– Отстань, дай погреться, – словно от назойливой мухи отмахнулась я от Фауста.
– Если двигаться, согреетесь быстрее.
– А мы не хотим двигаться, мы отдохнуть хотим, – упрямо заявила сестричка и перевернулась набок.
Тут я со Стаськой была солидарна. Дорога по тайному ходу заняла почти сутки, и все это время мы неустанно двигались вперед, петляя по мрачному коридору, перебираясь через встающие на пути обвалы и огибая полные ледяной воды лужи. Останавливаться на отдых феникс нам практически не давал, обосновывая это тем, что мы и так плетёмся со скоростью черепахи.
Нет, ну а чего он от нас хотел? Это он был одет в удобные брюки, на нас же с сестричкой были длинные в пол платья, которые постоянно приходилось придерживать. Я даже была готова оторвать подол, чтобы не мешался, да только бегать с голыми ногами по холоду было бы совсем не разумно.
То, как мы ночевали в подземелье, – отдельная история.
Одеяло, расстеленное на сырой холодной земле. Мы со Стаськой, жмущиеся друг к другу в попытке сохранить тепло. И Фауст, лежащий вроде и рядом, но при этом не касающийся меня ни единым сантиметром тела. И ведь он наверняка был теплым и согреть мог, но даже не дотронулся, зараза белобрысая. А когда я осмелилась сама к нему прижаться, лишь шикнул на меня и сказал, чтобы не ерзала. Ну, хоть камзолом своим дал укрыться, и на том спасибо.
В общем, поспали мы от силы часа два, и то одним глазом. И когда проснулись, отдохнувшими себя не чувствовали, да и скудный завтрак из сухарей и вяленого мяса сил особо не прибавил. Так что остаток пути мы плелись еще медленнее, чем до этого. Настроение наше упало ниже плинтуса. Все же Фауст всерьез меня обидел. Своей холодностью, отстранённостью и отсутствием всякого желания хоть как-то скрасить наше пребывание в подземелье. Ледышка черствая!
– А есть вы тоже не хотите? – провокационно поинтересовался Фауст, и на сей раз его довод оказался достаточно убедительным, чтобы шевельнуться и приоткрыть один глаз.
– А у нас есть что покушать? – поинтересовалась я, а желудок, поддерживая эту идею, призывно заурчал.
Наши скудные запасы, кажется, закончились как раз за завтраком. И мне было крайне любопытно, о какой еде говорит феникс.
– Пока нет. Но если спуститься с пригорка, окажемся как раз в саду. Думаю, там есть чем поживиться.
Вот на это заявление Стаська отреагировала весьма бурно.
– Правда? – воскликнула сестра и мгновенно села на земле, а после и вовсе подскочила с прытью бодрой козочки.
Я последовала ее примеру, и хоть ноги совершенно не желали слушаться, послушно поплелась вслед за спутниками.
Пригорок оказался довольно крутым, и потому спускаться пришлось осторожно. Под ноги то и дело попадались камни, и ступни в балетках так и норовили с них соскользнуть.
– Твою ж… маковку, – выругалась я, наступив на очередной камушек. И ведь прячутся же, негодники, как раз в траве… Не видно совсем.
– Аккуратнее, – тут же услышала от идущего впереди Фауста. – Так недолго и ногу подвернуть. Как дальше идти будешь? На костылях? – привычно съязвил мужчина.
– Еще чего! – фыркнула я. – На руках понесешь! – смело заявила я в лицо блондину и, зацепившись подолом за какой-то колючий кустик, с остервенением рванула ткань.
