– Я буду Нисуаз и Рибай с овощами гриль, – уверенным тоном
провозглашает Оксана, бегло пролистав меню. – Ну а ты, Ками?
Определилась?
Подруга переводит на меня покровительственный взгляд, и краска
отчаянно приливает к моим щекам. Почти все позиции в меню мне
незнакомы, и я боюсь неправильно поставить ударение, озвучивая
их.
– Эм… Можно мне, пожалуйста, Цезарь с курицей и… Стакан воды, –
стараюсь говорить спокойно, но голос все равно звучит ужасно
пискляво и высоко, будто пытается дотянуться до цен в ресторане,
которые без преувеличения можно назвать заоблачными.
Оксана еда заметно закатывает глаза и усмехается.
– Филе-миньон ей еще принесите, – говорит она официанту, а
затем, обращаясь ко мне, добавляет. – Расслабься, крошка, сегодня я
угощаю.
– Что будете пить? – услужливо интересуется парень.
– Шато Жискур, – на этот раз даже не заглянув в меню, отзывается
подруга. – Бутылочку.
Проверив правильность заказа, официант удаляется, и я наконец
расслабленно выдыхаю, откидываясь на спинку изысканного, обтянутого
бархатом дивана.
– Ты чудненько выглядишь, дорогая! – манерно улыбается Оксана,
показывая идеально белые зубы. – Страшно рада тебя видеть!
Она откладывает в сторону маленькую черную сумочку, которую до
этого держала на коленях, и меня вдруг осиняет мысль, что точно
такую же я видела на фото в Инстаграм одной небезызвестной актрисы.
Вот это да! Неужели подруга правда может позволить себе такие
потрясающие и, что самое удивительное, такие дорогие вещи?
– Нравится? – поймав мой восхищенный взгляд, посмеивается
она.
– Еще бы! – восторженно восклицаю я. – Это же Прада!
– Да-да, последняя коллекция, между прочим, – картинно откидывая
длинные пшеничные волосы за спину, подтверждает девушка.
– Обалдеть, – не могу оторвать глаз от стильной вещицы. – Но
откуда, Оксан? Откуда у тебя…
– Откуда деньги? – поняв меня с полуслова, заканчивает
предложение.
– Да, – выдыхаю я, с нескрываемым любопытством разглядывая
подругу.
Мы не виделись чуть больше двух лет, и те изменения, которые
произошли с ней за это время, поистине впечатляют. В моей голове
свежи воспоминания о том, как Оксанка лузгала семечки на лавочке
под окном у бабы Вали, носила полуразвалившиеся галоши и «гэкала» с
характерным южным акцентом.
Сейчас же передо мной совершенно другая девушка. Красивая,
ухоженная, модно одетая. С большим апломбом и налетом
обеспеченности, которого и в помине не было во времена ее жизни в
нашей родной Николаевке.
Тогда мы с подругой имели много общего. Она, как и я, выросла в
небогатой семье. Ее тоже воспитывала мать, сутками работающая на
износ, чтобы прокормить детей. У Оксанки двое младших братишек, у
меня – один. Мы учились в одной школе, жили в соседних домах, летом
вместе загорали в огороде, а зимой по очереди таскали ветхий
мутоновый полушубок ее двоюродной тетки (тогда он казался нам
нереально крутой вещью, чем-то вроде песцовой шубы). Мы с Оксанкой
были похожи и легко находили общий язык, но теперь от нашего
сходства не осталось и следа.
На мне дешевое платье из плохо дышащей синтетики, а на ней –
модный брючный костюм насыщенного абрикосового цвета. У меня –
постоянно зависающий старенький Самсунг, у нее – Айфон последней
модели. И этот список можно продолжать бесконечно. Каждая деталь
нашей внешности буквально кричит о том, насколько мы разные.
Каких-то два года – и между нами уже пропасть длиной в сотни тысяч,
а то и в миллионы рублей. Как она умудрилась так подняться?
– Сумку мне Толик подарил. Колечко тоже он, – Оксана протягивает
мне руку, демонстрируя здоровенный прозрачный камень на среднем
пальце. В том, что это бриллиант, я теперь даже не сомневаюсь. – Да
и вообще, все, что ты на мне видишь, куплено за его счет.
