Разведение мостов
Сто лет обретений и потерь
Много-много лет назад, еще в Ленинграде, я видел, как разводят мосты над Невой. Я постоянно вспоминаю это разведение мостов, когда думаю о судьбах преподавания литературы в школе. Вот уже сто лет (а может быть, и больше), как расходятся русская литература и значительная часть учеников, ее изучающих в школьные годы. Причем в последние десятилетия этот разрыв стремительно увеличивается и становится чуть ли не повсеместным.
Недавно два раза с небольшим перерывом я смотрел фильм «Доживем до понедельника», снятый режиссером С. Ростоцким по сценарию Г. Полонского. Лет семь назад ко мне после торжественной части выпускного вечера во дворе школы подошла мать одного из выпускников. Он, кстати, хорошо, с медалью, закончил школу. «Вот вы, Лев Соломонович, говорили на родительском собрании, чтобы они писали то, что думают. А получилось опять по фильму «Доживем до понедельника»: «У-2». Дома я открыл сценарий фильма.
«… – Сядь, Света, – морщась, попросил Генка. – Ты хороший человек, но ты сядь… Я теперь все понял: кто писал искренне, как Надька, – оказался в дураках, над ним будут издеваться… Кто врал, работал по принципу мотора У-2 – тот подонок. Вот и все! – Он рубанул рукой воздух.
– Что значит «У-2»? – заинтересовалась Рита.
– Первое «у» угадать, второе «у» угодить… Когда чужие мысли, аккуратные цитатки, дома приготовленные, и пятерочка, можно сказать в кармане…»
Через два месяца учителя возвратились из отпуска. «К вам подходила мама такого-то?» – спросила меня классный руководитель класса. Я рассказал о нашем разговоре. «А мне она сказала другое: „Вот и надо было Льву Соломоновичу не учить их думать, а готовить к ЕГЭ“».
Но сейчас я думаю не над тем, доживем ли мы до понедельника. Меня волнует, доживем ли до воскресения. Поскольку мне 89 лет, то в это «мы» я не включаю себя. Меня волнует дело, которому я служил всю свою жизнь. Сценарий фильма Полонского издан в 1970 году, почти полвека тому назад. Могу рассказать и другую историю. Десять лет, с 1963 по 1973 год, я проработал в Московском городском институте усовершенствования учителей, естественно, работая одновременно и в школе. Когда в 1968 году меня сделали заведующим кабинетом русского языка и литературы, я написал Георгию Леонидовичу Асееву, заведующему городским отделом народного образования, большую записку о коренном улучшении преподавания литературы в школах Москвы. Написал по молодости и по глупости. Хотя какая молодость: мне было 39 лет. Но тогда это считалось молодостью. Асеев спросил меня, сколько мне нужно на все это времени. Я ответил: «Десять лет». – «Больше двух лет я тебе дать не могу». Теперь я его хорошо понимаю. Как понимаю и то, что за десять лет можно выстроить хорошую школу, но изменить образование в стране… не уверен. Дело в том, что те, кто должны коренным образом изменить образование в стране, сами учились во вчерашней школе и вчерашнем институте. Но вместе с этим нельзя не думать и о будущем и хотя бы о первых шагах к нему. Дорогу осилит идущий.
А теперь – с чего все это началось. В 1915 году, сто лет назад, Борис Эйхенбаум в статье «О принципах изучения литературы в средней школе» выступил против «погони за научностью», против того, что «средняя школа стала перенимать, по-своему искажать то, что делается в школе высшей». «Я полагаю, что средняя школа должна ставить себе свои собственные задачи, и процесс (прошу обратить особое внимание на само слово это ПРОЦЕСС. – Л. А.) самостоятельного усвоения должен считаться главной основой среднешкольной системы. Вот почему такое положение „словесности“, при котором изучение ее строится на упрощенной передаче научных точек зрения, кажется мне неправильным, ненормальным. В работе с учениками школы главное другое: надо все время возвращать их к тексту, к подлиннику, к слову писателя».
