«Волки, холод, снег.... Огромное дерево, на котором я висела, держась потными руками за ветку, а ведь она вот-вот сломается.
– Я слышу… слышу, как сердце вот-вот выпрыгнет. Я держусь, держусь изо всех сил. Мне страшно. Огромный сугроб, находившийся под моими ногами, выглядит устрашающе.
Эллис Вейн посмотрела на него с заплаканными глазами, еле-еле произнеся эти слова вслух:
– Высота больше двух метров. Как…? Как я тут оказалась? А если прыгну, то разобьюсь…?! Или он мягкий и не замёрз ещё?
Волки постепенно собирались, их уже было около двадцати, а сил всё меньше и меньше…
У Вейн осталось два пути: либо прыгать в сугроб и надеяться, что она не разобьется, либо аккуратно обхватить ногами ствол дерева и сползти вниз. Но там они, волки.
И тут Эллис почувствовала, что руки слабеют, и сил не осталось совсем.
– Я приняла решение. ПРЫГАЮ! – в еë голосе звучала решительность.
Она расслабила ладони и моментально полетела вниз. Секунда, минута, а она до сих пор летит. Эллис Вейн повернула голову и увидела страшную пустоту, которая поглощает ее всё больше и больше. Она закричала:
– АААААА…»
Девочка вскочила с кровати с ошарашенными глазами и в холодном поту. На мгновение ей показалось, что волки всё еще здесь, но свет утреннего солнца за окном разогнал ночные страхи.
– Опять страшный сон, -сказала Эллис, закатив глаза. – Почему мне снится всё время одно и то же дерево, с которого я упала в детстве, -говорила Вейн, пытаясь себя успокоить.
Затем Эли обратила внимание на лучи солнца, которые светили ей прямо в лицо.
– Сколько времени? – завопила она. – Почему я не услышала будильник!?
Увидев, что на часах 11 утра, её глаза быстро устремились на дату.
– Так сегодня воскресенье, выходной, – с облегчением выдохнула Вейн и снова прыгнула на кровать, накрывая себя одеялом.
Проспать девочка успела ещё часа два, но затем снова подскочила от сильного стука в дверь.
– Эллис, уже час дня, а ты все еще в кровати! Вставай живо, пора начинать уроки делать! – послышался голос мамы прямо из-за двери, такой строгий и безмятежный, что ей захотелось провалиться прямо под землю.
– Сейчаааас. Сейчас мама, уже встаю,– протянула Вейн и снова закатила глаза.
Девочка зевнула и направилась прямиком к зеркалу.
«Чуть не забыла,-подумала Эллис,-нужно снова написать сон на бумажку».
Сделала она это очень быстро. Затем приклеила ее на зеркало, где висели остальные бумажки. Вейн зевнула, вытянула вверх руки, сделала небольшой наклон вперед и пошла умываться. Так проходило каждое ее утро. Приведя себя в порядок, Эли отправилась в гостиную.
– Доброе утро, соня, – на лице мамы показалась небольшая улыбка,-как спалось?
– Во-первых, я не Соня, а Эллис. Во-вторых, спала я плохо. Представляешь, мама, приснилось снова это проклятое дерево, но уже с волками и какой-то пустотой…
– Эли…
– Мааааам, ты же знаешь, что я не люблю, когда меня так называют! – фыркнула Вейн.
– Да, знаю, прости, – виновато взглянула мама на дочку. – Может, тебе стоит пойти к дереву и узнать, что с ним? – её глаза загадочно засверкали.
– Нет! – снова фыркнула Эллис, – времени совсем нет! Я же умная девочка, у которой не может быть мальчиков на уме, а только школа и ЕГЭ, – саркастически произнесла Эли. А ее ухмылка расплылась по всему лицу.
– Но…Эли…
– МАААААМ! – слегка повысив голос, произнесла Эллис. Затем развернулась и ушла.
– Прости, снова забыла…
Но Вейн стремительно исчезла за дверью своей комнаты. Недопонимание с матерью всегда отравляло их отношения. Девочка была трудолюбивой и целеустремлённой, но с первых дней школы мать нагружала ее по максимуму, что вскоре отразилось на их взаимоотношениях. Отец, с которым мать развелась, не принимал участия в жизни дочери. Он приехал в Россию из Лондона по делам, встретил Дилару и прожил с ней пять лет. В эти годы они поженились, и на свет появилась замечательная зеленоглазая девочка. Эллис унаследовала фамилию отца, однако все свои 17 лет провела в России, живя с мамой.
