Подходил к концу июнь. В Москве стояла прекрасная летняя погода. В голубом небе дружно плыли причудливые облака, по улицам весело плясали солнечные зайчики, а вдоль тротуаров пушистой позёмкой бежал тополиный пух.
Пододвинув стул к высокому подоконнику, Шурка встал на него во весь рост и в очередной раз с надеждой выглянул в окно. Опять никого. Сегодня, как и вчера, позавчера и все дни до этого, во дворе так и не появились дети. Если, конечно, не считать пары грудничков, мирно спящих в колясках в тени густых лип. Сидя на полосатой лавочке, их мамы тихо разговаривали о чём-то интересном, весело жестикулируя и посмеиваясь.
Шурка вздохнул и печально опустился на пятки, положив подбородок на ладони, сложенные на спинке стула. Его тёмные брови вытянулись обиженным домиком, уголки рта понуро опустились, а на лбу появились грустные морщинки. Неделю назад он вернулся домой с дачи и так надеялся застать здесь своих друзей! Но чуда не произошло. Все мальчишки и девчонки разъехались на каникулы кто куда, и обычно шумный двор затих и опустел до сентября.
Последние два дня, остававшиеся до отъезда в лагерь, казались особенно длинными. Книга про пиратов закончилась, и начинать новую не хотелось. Играть в игрушки надоело, а гулять во дворе одному было скучно и неинтересно. Шурка вздохнул и закрыл глаза.
Он мечтал о том, чтобы эти дни пролетели как можно скорее. Чтобы можно было посидеть немножечко вот так, с закрытыми глазами, а потом, открыв их, сразу очутиться в большом оранжевом автобусе, полном весело щебечущих ребят. Чтобы фыркнув, как дракон сизым дымом, автобус тронулся в знакомые края и мягко покатил по дороге, ведущей в самый замечательный лагерь на свете.
Как-то раз его друг по лагерю Димка сказал, что если хочешь, чтобы время пролетело незаметно, надо попросту лечь и заснуть. «Ты знаешь, что во сне время идёт быстрее? – спросил он тогда Шурку. – Серьёзно, если кругом полная скука и нечего делать, ты можешь ускорить ход времени! Чем дольше спишь, тем быстрее идёт время!»
В голове Шурки, отдаваясь словно эхом в пещере, звучал озорной голос Димки: «Представляешь, во сне даже облака плывут быстрее! Возьмём, например, вот эти два облака, похожих на сахарную вату. Замеряем их скорость, закрываем глаза и засыпаем. А теперь, только тихонько сквозь сон, посмотри на них одним глазком! Ты видишь, насколько быстрее они поплыли?!»
Облака опускались всё ниже и ниже, медленно проплывая над самыми их головами. Они были повсюду, куда ни кинь взгляд, и, посмотрев вниз, Шурка понял, что уже и сам стоит на огромном пухлом облаке цвета парного молока. «Плывут быстрее, потому что спишь, что спишь», – звучало эхо уже далёкого голоса Димки.
«Сынок, ты что, спишь? Неужто заснул прямо на стуле? – неожиданно превратился он в ласковый голос мамы. – Бедняжка, это же так неудобно! Вставай, я расстелила тебе постель».
Шурка открыл глаза и сонно огляделся вокруг. За окном темнело. Небо почти полностью расчистилось от облаков, а те, что остались, застыли неподвижно в сумеречной выси. «Надо же, – удивился он про себя, – оказывается, сон действительно ускоряет время!»
Шурка вяло добрёл до кровати, переоделся в пижаму и залез под одеяло.
– Спокойной ночи, сынок. Завтра будем собирать твои вещи и готовить гостинцы в лагерь. Как мы с папой тут без тебя одни целый месяц будем?
– Я буду скучать, – прошептал Шурка.
– Мы тоже, – прошептала в ответ мама и поцеловала его в щёку.
На следующее утро Шурка проснулся в прекрасном настроении. Предвкушая долгожданные сборы в лагерь, он побежал завтракать с путёвкой в руках. Она была похожа на сложенную книжечкой яркую открытку, внутри которой вместо поздравлений кто-то написал крупным размашистым почерком: «Кудряшов Саша, шестой отряд».
