Глава 1
Возвращение на Полтавщину
«Неужели это все? Неужели навсегда?» – Миловидная темноволосая девушка не могла оторвать взгляд от окна. Впервые в жизни поездка ощущалась как трагедия.
Исчезли за поворотом уже слегка подернутые зеленой дымкой знаменитые киевские холмы с золотыми вкраплениями куполов. Прощай, Крещатик, уютные кондитерские и книжные магазины! Прощайте, студенческие диспуты и концерты заезжих знаменитостей! Конец мечтам и надеждам…
Почему-то вспомнились поездки на фуникулере любимого 15-го маршрута по склону Владимирской горки… А затем – как из электрического вагончика (рядом со строениями Михайловского Златоверхого монастыря) открывается чудесный вид на живописные склоны и простирающийся внизу Подол.
Впереди девушку ждали унылые сельские будни. Но разве об этом мечтала юная Ольга, поступив в Высший институт народного образования (а это как-никак бывшие Императорский университет святого Владимира и Высшие женские курсы, вместе взятые)!
Вырвавшись из захолустья в большой город, она сразу почувствовала себя здесь своей. Киев, хотя и не отошел окончательно от бурных событий последнего десятилетия, снова расцвел. Жизнь бурлила и кипела: литературные объединения, театральные и танцевальные студии, кино и цирк – и все, разумеется, новаторское, экспериментальное. Казалось, город заполонила молодежь, готовая изменить этот мир, вычистив и вычеркнув всю грязь и черноту безумных и страшных послереволюционных лет. Убогий быт, неустроенность, жизнь впроголодь – какое это имело значение? Впереди – новая жизнь и радужные перспективы!
Полная надежд отправлялась семнадцатилетняя Оля в заветный Киев, даже не подозревая, насколько тернистым окажется путь к знаниям. Но ведь, в сущности, ничего особенно страшного с ней не случилось: время такое, всем тяжело.
И вдруг – отчисление! Вдруг всплыло, что ее старший братец Иван Гурко был юнкером Киевского пехотного военного училища великого князя Константина Константиновича (которое закончил, кстати, и небезызвестный белогвардеец, генерал Деникин). Иван записался в Добровольческую армию, защищал Перекоп от атак красной конницы, но больше родные о нем ничего не знали.
Но как об этом проведали в институте? Сама Оля никогда не интересовалась политикой. Видела она, однако, многое: и когда на маленьком вокзальчике флаги менялись чуть не каждый день, и когда приходилось прятаться в погреб то от обстрелов, то от опьяненных сторонников очередных «властей», и когда мать, такая крепкая казачка, в считанные дни сгорела от тифа.
А партии, течения, войны, революции – настолько все запутанно… Так думала девушка. Но оказалось, что для других это важно и даже имеет решающее значение, а в институтах действуют спецкомиссии, и выявляют они студентов с неподобающей семейной историей или классово чуждыми взглядами. «Классово чуждыми! Интересно, самим им голодать приходилось?»
Спасибо, хоть направление на работу дали. Хоть в этом помогло «правильное» рабоче-крестьянское происхождение!
И вот – почти возвращение на родину. Полтавская губерния, Лубенский уезд, село Лазорки. Ольга подъезжала к небольшой станции, а перед взором проносились картины детства…
* * *
Теперь она оказалась в старинном казачьем селе на высоком берегу речки Слепород. А школа-то – всего-навсего два глиняных дома, по сути – мазанки, для младших и старших учеников. Директор, очень пожилой добродушный «дядька», встретил по-отечески тепло: «Располагайся, дочка. Считай, что ты дома». Местные смотрели сперва немного настороженно (как всегда в селе на чужаков), но в целом дружелюбно: учителя начальной школы ждали давно. И поэтому следовало настроить себя только на одно – на работу…
