Морозным декабрьским утром группа молодых, коротко стриженых солдат остановилась возле контрольно-пропускного пункта воинской части № 7329. Со всех сторон территорию воинского городка окружал высокий кирпичный забор, архитектурой своей поразительно напоминавший кремлевскую стену. На слегка припорошенных снегом темно-зеленых железных воротах тускло краснели большие пятиконечные звезды.
– Перекурите пока, – сказал солдатам сопровождающий их офицер и, перехватив поудобнее ручку своего кожаного портфеля, исчез за тяжелой, звонко скрипнувшей на морозе дверью. Облако белого пара вырвалось из теплого помещения наружу.
Поеживаясь от холода, солдатики сбились в тесный круг перед входом. В новых, необмятых еще шинелях, в неразношенных, начищенных до зеркального блеска кирзовых сапогах… По всему видать – только-только с гражданки.
Неподалеку двое местных служивых очищали от снега деревянными лопатами тротуар. Увидев вновь прибывших, подошли.
– Закурить есть?
– Есть… – один из «молодых» скинул с плеч туго набитый армейский вещевой мешок и достал сигареты. – Угощайтесь.
Местные не торопясь, закурили.
– Откуда, пацаны?
– Из Казани.
– Семьсот тридцатый, отдельный?..
– Точно.
– У меня там земеля служит, – оживился местный. – Костя Велихов. Не знаете?
Солдаты неуверенно пожали плечами.
– Да откуда им знать? – вмешался второй. – Они же еще «молодые», а Костя – «дедушка».
Его напарник согласно кивнул и, затянувшись сигаретой, выпустил через ноздри белесый дым.
– А чего к нам, сюда?.. В командировку?
– Учиться… В сержантскую школу, – ответил за всех парень, что угощал сигаретами.
– О-о-о-о!.. – воскликнул местный. – Тогда я вам не завидую!.. Вы хоть знаете, куда попали?
– Это же «Дзержинка»! Слыхали? – его напарник обвел взглядом притихших «молодых». – Кто прошел через эту школу, тому не страшен Саласпилс…
– А что такое Салапспилс? – наивно поинтересовался кто-то из ребят.
– Не знаешь?.. Концлагерь во время Второй мировой войны.
Все засмеялись, оценив черный юмор.
– Ладно, бывайте, пацаны… Спасибо за сигареты, – местный пальцами загасил недокуренный «бычок» и сунул его за козырек солдатской ушанки. – Как звать-то тебя?
– Саша, – негромко произнес угощавший их «молодой», но тут же поправился. – Александр Урманов.
– А меня Роман Чижов… – служивый улыбнулся и протянул руку. – Из автороты мы… Еще увидимся.
Учебное подразделение, в котором предстояло проходить службу вновь прибывшим, располагалось в большом кирпичном здании. Под одной крышей с учебной ротой находились «школа снайперов», «школа радистов», «школа военных водителей»… И это не считая солдат линейной роты, с которой «сержантская школа» делила первый этаж.
Над центральным входом в казарму висел не успевший еще поблекнуть красочный транспарант: «Служба в спецчастях Внутренних Войск – уважаема и почетна!»
Продрогшие на зимнем холодном ветру солдаты в колонну по одному прошли сквозь двойные стеклянные двери с табличкой «Учебная рота» и выстроились в шеренгу на проходе. С двух сторон их окружали ряды двухъярусных коек. Постели были заправлены идеально: матрасы, туго обтянутые синими шерстяными одеялами напоминали огромные плитки шоколада; сверху на них лежали такие же «отформованные» белоснежные подушки. Сами кровати, тумбочки между ними и длинные ряды табуретов стоящие вдоль прохода, были выровнены по ниточке. Причем, буквально… Вновь прибывшие уже знали, как это делается. Берется толстая длинная нить, один конец которой прижимается к верхнему краю спинки первой в ряду кровати. А другой конец точно так же прижимается к спинке дальней… И по этой туго натянутой нити, как по шаблону, строго выравниваются все, стоящие в ряду кровати. Потом точно так же выравниваются подушки, тумбочки, табуретки. Получается идеально ровно. Как на картинке…
