Нам всегда кажется, что мы держим свою собственную жизнь под контролем. Что все, что в ней происходит, нами отслеживается, а мы так или иначе можем корректировать эту действительность. Однако иногда так не происходит.
Я всегда была уверена, что не просто контролирую ситуацию, но еще могу и другим помочь справиться с любыми сложностями.
Так было и в тот раз. Все начиналось банально…
Есть у меня подруга, Лапина, с которой мы дружим еще со студенчества. Нам обеим уже за тридцать, и наша дружба проверена различными жизненными перипетиями. Но мы сумели остаться вдвоем, хотя поначалу нас было четверо. Ну, эта ситуация знакома каждому – не все друзья остаются друзьями после окончания вуза, слишком по-разному складываются судьбы, и не всех друзей может устраивать то, как складывается именно ваша судьба. Житейский опыт.
Моя Лапина после университета работала не совсем по специальности, мы закончили филфак, а она устроилась в паспортный стол вольнонаемным служащим. Потом вышла замуж за военного, родила сына и через 8 лет совместной жизни развелась.
Вот удивительно – столько прожито, а в словах уместилось в одном абзаце!
И вот началась у моей Лапины новая жизнь. Она – барышня видная, долго одной ей быть не пришлось. Но, как водится, что-то не складывалось. И вот после очередного такого разрыва, она мне говорит о том, что чего-то хочется особенного, романтичного. А в это время как раз был популярным сериал «Дневник вампира», я ей предложила посмотреть. Она стала отказываться, утверждая, что она этого ничего не любит, и не хочет тратить время. Но я ей все же всучила диск. На следующий день она мне звонит на первой паре, мы обе работаем в университете только в разных структурах – я преподавателем, она в секретариате ректора, и спрашивает, кого я из двух братьев-вампиров выбираю – светленького или темненького?! Вот в этом и есть вся моя Лапина! Она быстро увлекается, и живет этими чувствами. Причем она в них искренне верит и надеется на то, что все люди должны не просто любить друг друга, но еще и заботиться друг о друге. Я думаю, что таких, как она, – осталось человек восемь на свете, не больше. Поэтому я ее храню и оберегаю как раритет. Тем более, что мы с ней – полные противоположности. Я не умею так, как она, – безоговорочно и безгранично верить и доверять человеку, а Лапина – так живет.
И мне захотелось сделать для нее что-нибудь приятное, я спросила у нее, не будет ли она против, если я напишу про нас книжку. Она с воодушевлением поддержала эту идею, памятуя о том, что на своих лекциях я постоянно привожу студентам примеры именно из ее собственной жизни, превращая ее, Лапину, в демонстрационный материал сухой науки.
Сказано – сделано. Если у меня есть какая-то мысль, то я работаю быстро и с азартом. Так было и в тот раз. Я написала небольшую книжечку про якобы наши приключения, вернее – ее приключения, приставив к ней себя как верного компаньона. Чтобы придать особую значимость моменту, я попросила знакомого владельца типографии в Курске сделать мне несколько экземпляров этой рукописи. Однако когда я приехала за готовыми экземплярами, то выяснилось, что он, уезжая в командировку, оставил своим сотрудникам информацию по моему заказу, а они, не ожидая увидеть такой маленький тираж, подумали, что он ошибся, и мне, вместо 12, сделали 1112 экземпляров. В общем, жаловаться мне не пришлось: часть раздала знакомым, часть отдала в книжные киоски. Лапина взяла себе много, сказала, что ей надо. Хотя и осталась недовольна тем, что я в книжке про нее не называю ее своим именем. В то время как она хотела бы остаться в веках именно Лапиной.
