— Мечтай!!! И не забывай что
и ты чья-то мечта…
(Просторы интернета)
Мне снился сон, где я в очередной раз копалась в развалинах,
ища интересные вещи, которые я с любовью осматривала,
обтирала от пыли и грязи. Потом откладывала их в свою корзинку,
мечтая, как вернусь в свою каморку и буду реставрировать их.
Внезапно послышался шорох. Я
почувствовала давление и неприятный взгляд. Заворочалась во сне,
заскулила от страха. Опять меня кто-то преследует! Становилось все
темнее, страх сковывал меня, я судорожно сжимала ручку корзинки.
Что бы это ни было – я сохраню свои сокровища, без них я никто.
– Арттвуд, вставай! – заорали в мое
ухо.
От неожиданности я подскочила.
Ничего не понимая и скуля, перекувыркнулась через себя и обратилась
в небольшую черно-бурую лису. Судорожно забилась под стол, на
котором спала. Прижала ушки к голове, а хвост спрятала под
себя.
Почувствовала, как кто-то
наклоняется и заглядывает под стол.
– Ну чего ты испугалась? Вылезай,
давай. Опять уснула за столом? Сколько можно! – услышала я
ворчливый голос единственной в этом мире моей подруги.
– Ну зачем так пугать? – простонала
я, снова обернулась, на четвереньках выползла из-под стола,
отряхиваясь от пыли и мелкого мусора, который падал в процессе моей
работы на пол, и с тоской смотря на свое грязное от пыли, хоть и
старенькое, но любимое платье, лежащее кучкой. Сорочка и
панталончики остались внутри него.
– Вылезай, вылезай. Опять все
забыла? Сегодня же смотрины будут, а ты еще не готова, Эмили!
–продолжила возмущаться она.
– Ну вот зачем так пугать? –
повторила я, вздохнула и стала по-быстрому одеваться. – Директриса
же освободила меня. Я ей гарнитур отреставрировала, чтобы она не
включала меня в список, – ворчала я из-под платья, которое
старательно натягивала на себя.
– Да что ты такое говоришь?! Это же
единственный наш шанс! Еще полгода и все – нас вышвырнут на улицу.
И куда ты пойдешь? А тут такой шанс: благородные лисы будут
выбирать себе спутницу, – вещала Венди.
– Не спутницу, а любовницу, ты же
знаешь. На словах одно, а на деле – другое. Я не хочу так, –
заупрямилась я, убирая при этом инструменты по своим местам. – Тем
более директриса обещала устроить меня в один из реставрационных
магазинов на Бересфорд-стрит. Говорит, что мой талант может
пригодиться. Я верю ей, – уперлась я.
– Ага, держи карман шире! Ну и что,
что любовница? Это у нас в крови – пока лис не нагуляется, он не
женится. Затем, конечно, после рождения мелких лисят он и не
посмотрит на других. Но мы-то можем воспользоваться таким шансом.
Это может открыть неплохие перспективы и поможет приобрести
первоначальный капитал. Если оборотень жадным, конечно, не
окажется, – продолжала болтать она.
Я поморщилась от ее слов.
– Директриса обещала, и точка! –
возмутилась я.
– Какая же ты наивная, – закатила
глаза подруга. – Сколько раз можно тебе говорить: в нашей ситуации
нам нужно искать покровителя, а не батрачить без образования за
копейки на чужого дядю. Она же не отправила тебя на учебу? – уже
ехидно посмотрела она на меня.
Я закусила губу. Да, она права.
Сколько бы я ни просила, меня не отправляли учиться. Это было
дорого, а кто даст деньги несовершеннолетней сиротке? Хотя сейчас,
по истечении восемнадцати лет, даже практически девятнадцати, нам
оставалось только полгода жизни в приюте.
Наш приют располагался в небольшом
городке в двух днях пути от столицы. Сюда в основном попадали дети
из бедных семей. Ну, или такие, как я. Хотя я пока была единенной,
у кого не было семьи, точнее, я ее не помнила.
Я попала сюда лисенком. Мне тогда с
трудом помогли обернуться, и обнаружилась маленькая худенькая
грязненькая девочка лет трех. Я ничего не помнила на тот момент,
кто я и откуда. Глава того клана, на территории которого меня
нашли, решил отвезти найденыша в город, в только формирующийся
приют для детей бедных лис, которые на тот момент не могли
прокормить своих лисят или имели плохую репутацию.
