© М. А. Волчкевич, 2010 г.
* * *
А. П. Чехов. «Дядя Ваня»
Сцены из деревенской жизни в четырех действиях
Действующие лица
Серебряков Александр Владимирович, отставной профессор.
Елена Андреевна, его жена, 27-ми лет.
Софья Александровна (Соня), его дочь от первого брака.
Войницкая Мария Васильевна, вдова тайного советника, мать первой жены профессора.
Войницкий Иван Петрович, ее сын.
Астров Михаил Львович, врач.
Телегин Илья Ильич, обедневший помещик.
Марина, старая няня.
Работник.
Действие происходит в имении Серебрякова.
Давно замечено, что пьесы Чехова начинают явственнее звучать в определенные времена. Каждая из них отчетливо выявляет изменения и настроение сегодняшнего дня.
В пьесе «Дядя Ваня» «отсутствие воздуха» и замершее течение жизни, кажется, медленно душит героев. Именно в этой пьесе звучат слова, которые давно стали афоризмом, приписанные самому Чехову, но сказанные лишь его героем: «В человеке должно быть все прекрасно: и лицо, и одежда, и душа, и мысли». И в этой же пьесе почти все герои, принадлежащие образованному сословию, казнят молчанием, обвиняют, ненавидят близких.
Что скрывает за собой история Ивана Петровича Войницкого, чьим именем названа пьеса, которую Чехов не удостоил определения «драма»?
Чем объяснить слепое обожание Войницкими заурядного профессора Серебрякова, изменившее жизнь всей семьи на много десятилетий? Справедливы ли обвинения дяди Вани, адресованные профессору Серебрякову, что тот обманул его?
Что скрывает прошлое этой семьи? Какую роль сыграла в скрытом прошлом незаметная, на первый взгляд, героиня, вдова тайного советника, Мария Васильевна? И, наконец, кто обрек героев этой пьесы на приживальство в собственном огромном имении, где они работают «как приказчики»?
Отказала ли судьба героям пьесы в счастье или они сами уклонились от судьбы?
Размышлению над этими вопросами посвящена книга о «непрожитой жизни».
Написав пьесу «Дядя Ваня», Чехов снова поступил вопреки всем правилам – уклонился от определения жанра как такового. В «сценах из деревенской жизни» в финале не звучал выстрел, как в комедии «Чайка».[1]
В конце третьего действия главный герой, с криком о том, что из него «мог бы выйти Шопенгауэр, Достоевский», гонял пожилого родственника, профессора, по комнатам, стреляя в него из револьвера. Однако промахивался.
Так же, как и с выбором кумира своей жизни.
* * *
Пьеса названа – «Дядя Ваня». Дядей Ваней Войницкого называет лишь Соня, дочь его покойной сестры. Действие пьесы происходит в имении, которое принадлежит Соне. Однако и дядя, и племянница живут там отнюдь не как владельцы, но как приказчики и управляющие хозяйством, призванном приносить доходы. Доход от имения предназначается отцу Сони, профессору Серебрякову.
Ответ на вопрос, отчего вся семья Войницких, в полном составе, добровольно обрекла себя на многолетнее и бескорыстное служение Серебрякову и его благу, может быть, таит разгадку этой пьесы, всегда привлекавшей театр, но в какие-то времена, как магнит, притягивавшей режиссеров.
* * *
История семьи Войницких, события, происшедшие несколько десятилетий назад может быть скрытым основанием, без которых трудно понять побудительные мотивы персонажей пьесы. Иначе размышления о поступках или бездействии героев как будто повисают в воздухе, не имея под собой твердой почвы.
* * *
Иван Петрович Войницкий, чья скудная событиями жизнь свелась к заботам о постном масле и гречневой крупе, конторским книгам и безрадостной деятельности приказчика – сын тайного советника и сенатора. Звание члена Правительствующего Сената относилось к высшим почетным званиям Российской империи. Сенаторами могли быть министры и товарищи министра. Согласно Табели о рангах, чин тайного советника в девятнадцатом веке соответствовал третьему классу и мог быть приравнен к генеральскому чину. Почти наверняка, Войницкий получил воспитание, подобающее его происхождению и особенному положению его семьи.
