Настоящее. Ноябрь
POV Полина
- Проклятый дьявол! Сатана! Ненавижу! – бормотала я, вытирая
слезы на бегу.
Постоянно оглядывалась нет ли его за спиной, но пока,
слава Богу, не видела. А впрочем, зная насколько он хитер и
коварен, не удивлюсь, если этот демон уже ждет за ближайшим
углом.
Форма сбилась от моего бега, твидовый серый пиджак
расстегнулся, или я просто потеряла опять где-то пуговицу. Галстук
съехал и болтался на левом плече, как язык убегающей собаки.
Таковой я себя и ощущала. Пес, поджавший хвост. Плиссированная
клетчатая юбка сбилась на бедрах и неприлично задралась. Волосы
растрепались от позорного побега и вообще весь вид был какой-то
расхристанный.
Звук черных лакированных туфель отдавался эхом от
мраморного пола и высоких сводов амфитеатра. Я забежала в такой
знакомый родной закуток и отдышалась. Кажется погоня закончилась, и
дьявол остался позади.
Сразу подошла к инструменту, и не мешкая, открыла крышки
мануалов и села на стул. Легко пробежала по клавишам, начиная с
«Фантазии» Гродберга. Звук органной музыки наполнил зал, унося меня
ввысь до высоких обертоновых регистров, сочетание которых порождало
новый тембр, совсем не похожий на исходный.
Пока играла на органе, наслаждаясь ярчайшими динамическими
контрастами, слезы высохли, потому что эта духовная святая музыка
всегда очищает, проникает до глубины души и позволяет почувствовать
себя по-настоящему свободной.
Я была целым симфоническим оркестром, который из одного
единственного инструмента вытягивал столько звуков. После игры мне
всегда становится легче, несмотря на мои проблемы и невзгоды. Во
время игры я испытываю бурю эмоций, чувств, с головой ухожу в
особую атмосферу и чувствую каждый звук всем сердцем.
Не даром орган выбран самой церковью. Происходит глубокое
очищение, катарсис, уход в иные миры. И это именно то, что мне
сейчас нужно.
Руки упали с мануала, я прекратила играть, но еще пару
секунд звук доносился из труб.
Учитель не позволял называть регаль органом, но для меня,
честно, не было разницы. Что в церкви играть, что в амфитеатре –
все одно наслаждение, хотя звук действительно разный. Но чаще всего
я садилась именно за регаль, потому что он позволял скрыться от
глаз, сидеть в темноте и практически на ощупь касаться клавиш. Он
позволял спрятаться в своей хрупкой скорлупке от всего напирающего
мира, который не щадил мои чувства.
- Так и знала, что найду тебя здесь, - произнес за спиной
знакомый голос, и я обернулась, зная, что Кристина снова
недовольна. – Что опять случилось?
- Т-ты… Ты видела? – я снова задрожала от непрошенных слез,
почувствовав комок в горле. – Этот дьявол снова издевался надо
мной. Как будто на прошлой неделе ему было мало.
Кристина вздохнула.
- Он, конечно, придурок полный, хоть и симпатичный, - с
сожалением произнесла подруга, присаживаясь рядом на бархатную
скамейку. – Но не на столько уж все и плохо.
- Не на столько? – поразилась я. – А когда будет достаточно?
Надо мной смеется вся школа! Я стала изгоем. И всего за каких-то
три месяца!
Кристина отвела глаза, не опровергая констатацию
факта.
- Просто забей, рано или поздно его выходки дойдут до директора,
и его вышвырнут с позорным треском.
- Ага, - сильно сомневаясь, ответила я. – Пока что позорный
треск – это вечно сопровождающая МЕНЯ музыка.
Только что он прилюдно меня унизил, снова втоптал
грязь.
- Полин, а что он там говорил про твой грязный секрет? – с
любопытством спросила Крис. – Что случилось в летнем
лагере?
От ее вопроса я вся похолодела и резко встала, закрывая
крышки мануалов.
- Ничего, он все выдумал.
Она разочарованно смотрела на меня, видимо ожидая лихо
закрученную историю, но я не собиралась об этом даже вспоминать, не
то чтобы рассказывать своей весьма болтливой подруге.
