Солнцестояние, или «дзынь» в летнюю ночь
– Дзынь.
Фривольно барахтаясь в своей двуспальной постели, он подумал, что ему послышалось. «Неужели» – потом подумал он.
Подумал он и о том, что звук он наладил только этому абоненту. Звук «дзынь». В меню популярного мессенджера itsup он именуется как «стекло». «Разбивается» – думал он ещё тогда, когда наделял абонента этой функцией, додумывая: «сердце так сердце».
И вдруг.
21.22
Еще рано для неё.
Это он не подумал. Так и есть.
Так и есть. Он не подумал об этом.
Его вставание было омрачено тем, что ему пришлось бежать в ванную, чтобы выблевать из себя всё, что накопилось в нём за прошедшие без «дзынь» месяцы.
«Ничего себе» – в итоге подумал он, выходя из ванной, нервно посмеялся от неожиданности и потух, но «дзынь».
Он оставлял телефон на зарядке, на тумбочке, под телевизором. «Дзынь».
«Три раза» – подумал он, осознавая, что такого не было… Давно… Ощущение, ощущённое им в тот момент, было более, чем ощутимым.
Подойдя к тумбочке, на которой под суперплоским экраном телевизора лежал на зарядке издавший трижды «дзынь» телефонный аппарат, он дрожащими руками отсоединил от провода зарядки свой старый кайфон.
Четвертый «дзынь» прозвучал уже в одной из его дрожащих рук.
– Дзынь, – ещё больше задрожала одна из его рук, и он подумал: «Она».
Он думал о ней, как ему казалось, за сотню лет до первых «дзынь», но нажал на кнопку «открыть», набрал пароль: две тройки, две семерки. На иконке мессенджера itsup светилась цифра 4 в красном кружочке.
«Она» – не подумал, а знал он.
«Она» – не мог поверить он.
Она писала следующее в порядке появления сообщений:
1. Олег
2. Умоляю
3. Помоги
4. Ты где
«Она ли?» – задумался он.
«Она» – убедил себя он.
Ответил сдержанно: «Да, Алёна. Я помогу. Ты где?»
5. На улице.
6. Но ты не перживыю.. вск ок
«Опять напилась» – подумал он.
7. Спасииииии.
Думать было некогда.
«Какая улица, где, адрес…??? Солнце… Где??!» – разрывал клавиатуру кайфона он.
Но ответов не последовало. Он нажал на кнопку вызова.
Телефон временно заблокирован.
«Временно заблокирован» – слышал он.
«Временно.. временно…» – хватался он за время…
«Значит, разблокируется» – утешал себя он, но множество «и» в слове «Спасииииии» не давало ему покоя.
«Еду, куда, пиши, где, ты… ты… где, бегу, еду, лечу, люблю… чёрт… где ты» – писал он в кайфон.
Одна галочка.
«Значит не дошло» – думал он.
«Что делать?» – спрашивал он себя, и ждал «дзынь».
– Дзынь-дзынь.
– Дзынь.
– Я рядом
– С магазином
– Приветики-конфетики
«Бегу» – даже не позвонив, написал он.
Полминуты и восемнадцать секунд понадобилось ему, чтобы выбежать из дому и добежать до магазина. Он был ещё открыт. Он зашёл внутрь.
– Вам, как всегда? – поинтересовалась она, продавщица Камилла, которую он когда-то представлял в своих эротических снах.
– Дзынь, – кольнуло чуть левее паха.
«Она… шутит» – подумал было он, но, судя по тексту сообщения, она, похоже, не шутила.
– Спасииииии – опять светилось на экране.
Камилла удивилась фразе «Ничего не надо», ответив «Хорошего вечера».
21.48
«Телефон отключён, или абонент находится вне зоны доступа сети» – слушал он семнадцать минут и бежал, не зная куда…
На остановке в 22.13, как и прежде, было нелюдно.
Он не знал, куда ехать, ждал «дзынь».
Подъехал автобус и был пуст.
Он зашёл внутрь.
Он зашёл внутрь пустого автобуса и не удивился. Внутри никого не было. В это время никто не ездит по кругу.
Его мысль «куда» с каждой новой остановкой приобретала новый смысл.
«Куда?» – спросил он себя, но не смог ответить на этот вопрос.
«Она» – почему-то у него с этими тремя буквами олицетворялась она, а именно:
– склонность к
– невозможность в
– бесконечность из
– утренний сон
– бульвар
