«…КдЭлун Миикд Ризадон тваа тЭЭдибр ДаблЭн гти Томиа бЭова, а джЭ гзЭЭн КалитолЭн риЭп…» – голос информатора активизировал меня.
Я открыла глаза. Все вокруг плыло. Я отвратительно себя чувствовала, тошнота подкатывала к горлу. В моих мышцах не было сил. Я ощущала колоссальную скорость. Скорость движения.
«…Исследователи! Вы прибываете на планету Эдибриет-429! Ваш экипаж из тридцати двух планетных исследователей был сознательно взращен на Первой Материнской Планете…» – громкие резкие звуки ранили мой слух.
Удушливое усыпляющее пространство, наконец, становилось свежее. Открылись вентиляционные форсунки, и мне стало легче. Головокружение почти прекратилось. Я поднялась и села. Кровь ударила в виски, и я скорчилась от резкой сильной боли. На своих запястьях я увидела выбитый красный номер двадцать девять.
«…для этой экспедиции. Вы биологические единицы! У вас нет прошлого, нет опыта какой-либо жизни! Но в каждом из вас заложены определенные, необходимые для выполнения заданий Вселенской Межгалактической Организации Миров навыки и знания…» – программа-осведомитель продолжала свой отчет.
Я огляделась вокруг. В довольно большом отсеке криволинейной плавной формы на рядах обтекаемых амнхромированных выступов лежали тела. Это был состав команды. Среди них видела и белокожих и темнокожих как я. Они тоже медленно и тяжело приходили в себя. Кто-то смотрел еще невидящим взглядом вверх, кто-то пытался падая привстать, кто-то еще лежал совсем без движения. Как и сказала система, было нас тридцать два. На всех была одинаковая облегающая черно-белая форма с крупной белой эмблемой Вселенской Межгалактической Организации Миров на спине. Множество нахлестов, технических карманов и застежек составляли сложный покрой. На рукавах и на икрах стояли датчики жизнедеятельности.
Подняла взгляд вверх и увидела, что серые стены отсека заканчиваются большим иллюминатором. За ним посреди Вселенского мрака были звезды и планеты. Я знала, что меня зовут Дэмриел, другие расы прозвали нас просто – разумными.
«…Два блока с оборудованием, новым отсеком стационарной станции и капсулой с исследователями приближаются вместе с астероидным дождем к планете Эдибриет-429. Персонал станции пройдите к стене безопасности! Персонал станции пройдите к стене безопасности! Через час Эд-ИБР войдет в атмосферу…» – вертикальные огни плоских узких и длинных встроенных ламп тускло освещали наш отсек.
Многие уже встали. Координация еще не восстановилась после рождения и долгого полета, и я неровно шатаясь, шла к стене безопасности. Когда я заняла одну из впадин и моя спина полностью коснулась стены, с боковых узлов вырвались гибкие амортизирующие прозрачные щупальца и мгновенно обвили мое тело.
«…Исследователи! Вы прибываете на планету Эдибриет-429! Ваш экипаж из тридцати двух воинов…» – снова и снова повторяла программа оповещения, сокращая срок прибытия.
Почти весь состав исследовательского экипажа стоял у стены безопасности. Я смотрела в верхнее окно отсека. Началась сильная вибрация. Активизировались мощные поля компенсации скорости и атмосферных ударов. Рев, грохот и свист падения пугал и оглушал. Стены капсулы дрожали, но наши ремни хорошо смягчали частые толчки и удары. И вот я увидела атмосферу. Сначала мрак за иллюминатором стал светлеть, потом мы прорезали густые светлые облака, оставив их далеко позади. Наш отсек ярко осветило дневным светом звезд. Болезненные перегрузки от слишком быстрого снижения поработили тело. Я ощутила сильнейший удар. Несмотря на амортизирующие ремни, меня резко рвануло вверх. Упругие гибкие крепления растянулись, и я почувствовала пустоту и ничтожность своего тела. Небо в окне быстро темнело и отдалялось. Мы погружались! Скорость Эд—ИБР быстро падала. Нас накрыла полная темнота. Я словно ослепнув, напряженно всматривалась во мрак, стремясь увидеть хоть что-нибудь. Темнота пугала меня ведь Эд—ИБР мог терпеть крушение! Но вроде бы все было в порядке. Лишь ненавистная система не умолкала, сообщая, что через полчаса мы достигнем основной станции. Медленно включился свет. Щупальца ремней безопасности ослабли и втянулись в стену.
