По пятницам апельсиновый сок не предполагался. Хотя мы с Рози и отказались от Типового Плана Питания, что привело к улучшению показателя спонтанности, увеличив, правда, время на шопинг, инвентаризацию содержимого холодильника и мусорного ведра, но договорились, что три дня в неделю объявляются безалкогольными. Как я и думал, без четкого планирования эта цель оказалась труднодостижимой. Вскоре Рози поняла, что послужило основанием для моего прогноза.
В силу очевидных причин на пятницы и субботы сухой закон не распространялся. Ни Рози, ни я по выходным не читали и не слушали лекций. Можно было поспать подольше и заняться сексом.
У нас действовал категорический запрет на заранее запланированный секс, во всяком случае, на его предварительное обсуждение. Но я, конечно же, определил обстоятельства и события, которые с большой долей вероятности могли к нему привести. Вот они: черничный кекс из пекарни «Голубое небо», процесс снятия мною рубашки, тройной эспрессо из кофейни «У Ота», Грегори Пек в роли Аттикуса Финча в «Убить пересмешника» в моем исполнении. Я понял, что эти четыре элемента должны всякий раз предлагаться в разной последовательности – иначе мои намерения станут очевидны. Дабы придать происходящему вкус непредсказуемости, что-нибудь одно из этого перечня следовало всякий раз пропустить, и, чтобы сделать выбор, я дважды бросал монетку.
Бутылку пино-гриджо «Оленья бухта» я поместил в холодильник дожидаться глубоководных гребешков, купленных утром на рынке в Челси, и отправился в подвал забрать выстиранное белье. А вернувшись, обнаружил на столе два стакана с апельсиновым соком. Вино и апельсиновый сок – вещи несочетаемые. Сок делает наши рецепторы невосприимчивыми к той едва ощутимой сладости, которая отличает пино-гриджо от любого другого вина, и в результате во рту остается привкус кислятины. Вначале выпить вина? Нет, это неприемлемо. Свежевыжатый апельсиновый сок, наличия которого требуют правила завтрака, слишком быстро теряет свои качества.
Рози была в спальне, следовательно, немедленно обсудить с ней происходящее не представлялось возможным. В нашей квартире двое людей могут находиться одновременно в девяти различных комбинациях, при этом в шести случаях они оказываются в разных помещениях. В квартире нашей мечты, нарисованной общими усилиями до приезда в Нью-Йорк, за счет спальни, двух кабинетов, двух ванных и кухни, совмещенной с гостиной, таких комбинаций насчитывалось тридцать шесть. Это идеальное жилище должно было располагаться вблизи автобусного маршрута № 1 или остановки метро на прямой ветке до медицинского факультета Колумбийского университета, а также обладать балконом или площадкой для барбекю на крыше с видом на водоем.
Но наш доход складывался из одной преподавательской зарплаты и совместной подработки в качестве барменов, а расходы усугублялись необходимостью платить за обучение Рози в университете. Пришлось искать компромисс, и в результате ни одним из перечисленных свойств наша квартира не обладала. Мы посчитали очень важным поселиться в Вильямсбурге, где жили наши друзья Исаак и Джуди Эслер, которые и рекомендовали нам этот район. Почему преподавателю генетики (сорока одного года от роду) и тридцатилетней аспирантке медицинского факультета должен подходить тот же район, что пятидесятичетырехлетнему психиатру и мастеру гончарного дела, которая на два года его моложе, осталось загадкой. Аренда стоила дорого, а квартира имела целый ряд недостатков, исправлять которые управляющий домом не торопился. Сейчас, например, кондиционер не справлялся с температурой в тридцать четыре градуса выше нуля, которая находилась в пределах средних значений для Бруклина в конце июня.