Товарищ, верь: взойдет она,
Звезда пленительного счастья,
И на обломках самовластья
Напишут наши имена!
А.С. Пушкин
Глава 1
Август 1438 года до нашей эры.
Два далёких паруса, появившихся над синеватой гладью Нила, казались двумя пушинками, непонятным образом зацепившимися за край горизонта. В момент их появления жители Мемфиса – бывшей столицы древнейшего государства на планете, спокойно занимались насущными делами, и вряд ли кто-то был способен заметить столь незначительные изменения в окружающем пейзаже.
Однако на противоположном по отношению к городу левом берегу вечной реки, там, где располагался храм Бога мудрости Тота, имелся человек, в чьи обязанности входило не спускать с горизонта глаз. Дежурный из числа послушников храма, устроившийся на специально сооружённом деревянном помосте, чья голова выглядывала из-за высокой стены культового комплекса, будто ждал этого события. Он бережно закрепил на штативе недавно доставленное Избранником Михаилом диковинное изделие, представляющее собой бинокль с функцией цифровой записи, припадая к видоискателю. Менее минуты фиксировалась картинка, после чего послушник спрыгнул вниз и помчался в сторону апартаментов верховного жреца Сатхуба.
Беспокоиться было о чём: два корабля, плывущие со стороны столичных Фив, являлись не просто кораблями. Парус одного из них был окрашен в жёлтый цвет – цвет принадлежности к касте жрецов, на втором же во всю ширину красовался Уаджет – левый соколиный глаз Бога Гора, олицетворяющий божественный миропорядок и царскую власть. И вряд ли эти суда везли хорошие новости – скорее проблемы, коих до сей поры удавалось избегать.
Глава 2
События, произошедшие за полгода до настоящего момента (т.е. в феврале 1438 г. до нашей эры).
Возвращение армии фараона Тутмоса III из военного похода, организованного для усмирения мятежного города Кадеша, расположенного на юго-западной границе Хеттского царства, было триумфальным.
Враг разгромлен, его вассалы напуганы и присягнули на верность Египту: лучший вариант из возможных воплотился в реальность благодаря храбрости и слаженным действиям египтян.
А ведь могло быть иначе.
После проигранной битвы при Мегиддо, случившейся двадцать лет назад, царь Кадеша подошёл к вопросам обороны со всей серьёзностью. Он отстроил вокруг города крепостные стены и заключил союзные договора с десятками ремененских и финикийских удельных князьков. Однако мятежный правитель, понадеявшись на значительное превосходство в количестве солдат, пренебрёг организационными моментами.
Стратегическая ошибка, иначе и не скажешь.
Первая неудача настигла царя Кадеша, когда засадный отряд, сформированный из профессиональных военных, выставленный для нападения на авангардные подразделения египтян, сам подвергся ночной атаке и был истреблён. Кто же мог предполагать, что пешие нубийские меджаи-разведчики значительно опережают войско фараона? Передвигаются бегом, скрытно, в тёмное время суток, избегая нахоженных троп, исследуя местность и докладывая обстановку военному руководству. Результатом беспечности засадного отряда стал его полный разгром и провал спланированной операции.
Генеральное сражение состоялось уже под стенами Кадеша на второй день осады.
Ни свет ни заря сквозь распахнувшиеся городские ворота наружу вывалилось пёстрое сборще ополченцев.
Следует признать, что количество «местных» по своей численности значительно превосходило египетское войско. Однако дисциплина и организованность – с этими понятиями имелись определённые проблемы. Да и чего следовало ожидать от вчерашних крестьян и финикийских торговцев, против воли призваных в солдаты? Пусть их и вооружили мечами и копьями, но, как не крути, как не пытайся убедить себя в обратном, война не терпит легкомысленного отношения к делу.
