Я очнулась от рёва. Резкого, страшного, пусть и отдалённого. Пробирающего до поджилок.
Последнее, что я помнила, была чёрная машина и трое парней. Кажется, один знакомый, насчёт остальных – белая пелена.
Сглотнула, закашлялась, но тут же остановилась, ощущая ударившую молотом боль в голове. Что со мной сделали? И где я, мать моя женщина?
Пришлось открыть глаза. Полминуты ловила плавающие размытые круги, но затем что-то начало фокусироваться. И не только зрение, но и мысли. Так, я шла с работы. Я работаю. Да, в небольшом офисе недалеко от центра города. Недавно устроилась и вчера получила первую зарплату. А тут у нас что?
Сощурилась, пытаясь рассмотреть окружение, но поняла, что образы не складываются. С кряхтением приподнялась на локтях, морщась от боли в теле, и огляделась.
– Обезьянник? – прошептала я хрипло, сама дивясь тому, каким чужим оказался голос.
Тускло освещённое из коридора помещение, где я лежала, мало походило на больницу или что-то похожее, что можно было бы ожидать при таком самочувствии. Я лишь сперва предположила, что мне стало плохо на улице, и кто-то решил помочь… Но эти мысли быстро исчезли. Нет, никто мне не помогал. И эта камера с голыми бетонными стенами и толстой решёткой слева, за которой моргали люминесцентные лампы, – не обезьянник. Кажется, я в беде. Очень большой беде! И единственное, что было хорошо в этой ситуации – что я в принципе очнулась. А ведь могла и не.
Растерянно огляделась – никого. Я одна. Валяюсь на полу на какой-то грязной тряпке, будто меня кинули на неё, как вещь. На стенах следы ударов чего-то тупого, кое-где пятна плесени. Ни окошка, ни дырки в полу для нужд. Ноги до сих пор обтягивают дурацкие форменные колготы, которые заставляет носить босс. Сраный дресс-код, как же холодно!
Только теперь я начала осознавать, как мне хреново. Зубы застучали, боль в теле дополнилась ознобом и ощущением, что я промёрзла до костей. Голова раскалывалась так, что проще было бы её выкинуть, но, увы, без неё никак.
– Ещё бы пользоваться ею умела… – с досадой прохрипела я, начиная вспоминать, что случилось.
Я шла с работы. Пятница. Планировала закупиться в торговом центре, взять вкусняшек побольше и уютно устроится дома с сериальчиком, чтобы сбросить прошедшую неделю, которая вымотала похлеще, чем сессия в юные годы. К сожалению, когда меняешь привычную жизнь на что-то новое, гонясь за амбициями и хорошим окладом, чтобы вкусненько жрать, оказывается, что для этого «жрать» нужно рвать кое-что тоже на «ж».
И вот я, с рваной «ж», брела домой – благо он располагался в соседнем квартале – и думала, что лучше бы, и впрямь, на панель пошла, как соседка Мария Захаровна ругалась. Была бы проституткой, болело бы хоть отверстие, и всё. А так болел мозг. И сил не было ни на что. Впрочем, мне с моей скудной половой жизнью рассуждать только теоретически удавалось. Два минета, один куннилингус и пять петтингов за все мои двадцать семь лет. И ни единого коитуса. Так себе из меня проститутка. Аж самой стыдно.
Нет, так-то я отношений не чуралась, но почему-то всю жизнь везло на одних дураков и мудаков. Вывелись нормальные мужики, что ли? Или это просто злой рок? А может, это у меня планка завышенная и нужно поумерить амбиции? Но не получалось. Не могла я с идиотом, ну не могла! И как с ним что-то делать, когда он только рот откроет, а уже хочется, чтобы закрыл и никогда больше не открывал. Самовлюблённые недалёкие нытики! Проклятье на мне, что ли? Как-то раз даже думала нанять специального мальчика, чтобы, значится, дефлорировал грамотно. Но увы. Горячий самец скрылся с авансом в закате, а я как дура сидела на кухне при свечах и допивала паршивое вино.
