Считаю гребанные секунды до того
момента, когда смогу свалить со сцены, спев в десятый раз
«Владимирский централ», для развалившихся на диванах пузанов, сытых
и вдатых, ни в чем не знавших отказа. Я не собирался сегодня быть
наемным певцом на юбилейном банкете одного известного олигарха, но
мой продюсер не устоял против внушительной суммы гонорара. Вот же
скупердяй, готов гонять меня в каждую дыру, лишь бы собрать зеленые
бумажки, все до единой.
Нет, меня не обделяет, делится
по-братски. Но я люблю концерты, когда толпа фанаток беснуется,
прожектора и музыка, оглушающая, приводящая в экстаз. А не этот
дурдом, напоминающий день сурка, одни и те же песни, которые чужие
для меня, и которые я уже раздраженно рычу в микрофон, глядя на
жующие рты буржуев.
Одно развлечение все же было –
официантка, которая обслуживала банкет. Она носилась с подносом так
быстро, что я только на несколько секунд ловил ее взглядом и тут же
терял, угадывая, возле какого столика она появится в следующую
минуту.
Я знаю эту девчонку с детства,
учились в одной школе, а ее старший брат был моим одноклассником, и
какое-то время состоял в группе, когда наше творчество было на
уровне гаража. Нас было тогда пятеро, переоборудовали гараж моего
отца и репетировали в любую свободную минуту. Потом Олег слился,
ему надоело теребить струны, как он выразился.
И вот эта девчонка постоянно торчала
рядом, ей явно нравилась моя музыка. Но делала это незаметно,
стоило ее обнаружить, как она смотрела на меня презрительным
взглядом и фыркала, делая вид, что пришла за братом.
- Олежка, тебя мама звала, -
говорила она, потом демонстративно вздергивала белокурую головку и
сбегала.
«Малявка!» - думал тогда я, злясь,
что мешает работать.
Сейчас, спустя много лет, я не
думал, что она малявка. Я ее хотел. Был одержим ею, и предпринимал
попытки овладеть, без успеха. Теперь я популярный музыкант, у меня
десятки тысяч фанаток, готовых с радостью прыгнуть ко мне в
постель. Но меня возбуждал ее презрительный взгляд, будто
стрелявший из голубых глаз. Я его сегодня ловил не раз и не два. Не
понимаю ее ненависти ко мне.
- Ну, Алексей, уважил, молодец! –
хлопает меня по плечу спонсор, придвигаясь так близко, что чувствую
опьяняющие пары алкоголя. – За это получи подарок!
- Да не надо, я ж так. Еще раз с
юбилеем, Георгий Маркович, всех благ вам! Поеду я, устал, - нарочно
делаю изможденный вид, авось пожалеет и отпустит. Но Большой Гога
только хитро улыбается, подмигивая мне, типа, не дрейфь, все на
мази.
Знаю я их подарки, каждый год
выступаю на банкетах у этих людей и получаю по крутой, навороченной
тачке, мне их уже ставить некуда. И продать нельзя, ведь подарки.
Вздохнув, соглашаюсь на очередной презент, иду за громилой Большого
Гоги. Странно, обычно все его братки, с ним же во главе, шли
следом, чтобы узреть восторг на моей кислой физиономии.
На улицу не выходим, поднимаемся в
лифте отеля на седьмой этаж, бугай молчит, ни одной эмоции на
морде. Куда он меня? Холодок пробирается под рубашку, поправляю
гитару на плече, лишь бы отвлечься. Останавливаемся у номера, возле
которого стоят еще два бугая, будто братья-близнецы. Тачка в
номере? Быть не может. Хотя, зная способности спонсора, не
удивлюсь, что он и его подручные затащили авто на такую высоту.
- Босс, мы на месте, - равнодушно
рапортует качок, а потом передает мне свой смартфон, заодно
распахивая массивную дверь в номер люкс.
- Наслаждайся Лекс, на сей раз мы
решили тебя порадовать живым подарком, - слышу хриплый смех в
динамике, делая шаг через порог. - Девочка чистая, не порченная
еще, развлекись на полную катушку. Ничего не бойся, ее обработали,
не залетит. Если будет выкобениваться, напомни о договоре и об
одном пункте, где прописана огромная неустойка.
