Лидия
Время к обеду, когда приезжаю на такси домой. Едва смогла
отпроситься из роддома на полдня, чтобы помыться и собрать чистые
вещи, мужу все некогда их привезти. Прошу третий день. А тут еще
воду горячую отключили, как нарочно.
− А ну, посторонись! – слышу чужой мужской голос, когда достаю
ключи и открываю дверь своей квартиры. Меня слегка толкает какой−то
мужик, который переступает порог моей квартиры, держа в руках ящик
пива.
Следом за ним толпа парней и девиц. Стою в ступоре, ничего не
понимая. Что происходит? Муж сдал квартиру, пока я лежу в роддоме,
в ожидании нашей малышки?
Вхожу осторожно, ища у кого бы спросить. Вижу друга мужа,
Анатолия. Он тоже меня заметил и странно заметался. Потом пробрался
ко мне через толпу. Взял за руку и увел в кухню.
− Лида, ты не подумай, мы только матч посмотреть… ну, с
друзьями. А потом сразу уйдем, обещаю.
− Юра где? – спрашиваю, потирая разболевшуюся спину.
− Юрка−то… он это… он скоро придет, − у друга бегают глаза, на
меня смотреть не хотят. Вдруг из ванной доносится стон, и потом
голос мужа, который говорит что−то и смеется.
Друг преграждает мне путь, но я отталкиваю и иду к ванной.
Дергаю дверь. Даже не заперто. И нахожу своего мужа. Штаны мотаются
на лодыжках, а ритмичные движения ясно дают понять, чем он сейчас
занимается. На моей новенькой стиральной машине сидит довольная
блондинка и сексуально мычит.
Делаю два шага и бью благоверного по его тупой башке сумкой с
грязными вещами. Как раз постирать притащила.
− Дрянь такая! – ору, нападая снова и снова, пока муж не
прижимает меня к стене, отбирая «орудие». – Я там с ума схожу, а
ты?! А тебе хорошо тут, оказывается! Полный дом сброда созвал!
− Че орешь?! – блондинка сбежала, и супружник выдохнул, отпустил
меня, чтобы надеть штаны. – Заткнись!
− Кто она, кто эта тварь? Как ты посмел? – мне так больно и
обидно, что слова застревают в горле.
− Как посмел? Я мужик! Мне нужен секс, нормальный, полноценный.
А ты, женушка, то блевала, то бока отлеживала в больнице.
− Вот так, да? Я виновата, что беременность сложная? – задыхаюсь
от обиды.
Понимаю, что уже ничего не изменить, выскакиваю в гостиную,
намереваясь выгнать безликую толпу из своего дома. Но никого нет,
только Толик топчется у порога, с бутылкой пива в руках. Он ставит
ее на журнальный столик и виновато пятится к прихожей.
− Юрас… мы это… мы в другом месте посмотрим матч. А это тебе,
вдруг захочешь… короче, я пошел.
− Да вали уже, − пинает муж ни в чем не повинный пуфик, который
притащили из спальни.
Он разражен до предела и зло смотрит на меня. А мне все равно. Я
приехала помыться. Возвращаюсь в ванную. Пока привожу себя в
порядок, киплю от злости. Как он мог?
Я не хочу видеть мужа, а ванную хочется отмыть с хлоркой. Сушу
волосы феном, а потом все же беру тряпку с дезинфицирующим
средством, тщательно протираю стиральную машину, прогоняя из памяти
белый зад и штаны, упавшие на лодыжки. От злости даже слез нет,
высохли.
Потом запускаю стирку и только тогда выхожу. Муж лежит на
диване, смотрит телевизор. Такой бардак везде, что аж бесит.
Наклоняюсь, чтобы подобрать упаковки от чипсов и тут же чувствую,
как скручивает болью живот.
Я даже выпрямиться не могу, просто пережидаю боль. Вскоре
отпускает и я молю, чтобы это был просто спазм какой−нибудь.
Прибираюсь потихоньку, не могу смотреть на весь этот мусор.
− Да не мельтеши ты тут! Матч начинается, − возмущается «мужик»,
прогоняя меня.
И тут снова боль. Это точно схватки. Я охаю тихо, держась за
живот.
− Да свали ты! Нарочно телек загородила? Разохалась тут!
− У меня схватки… − добираюсь до кресла и опускаюсь на какие−то
пакеты. – Мне в роддом надо…
− Подождешь. Или на такси. Как сюда приехала, так и обратно, −
усмехается, будто наказывает меня за то, что приехала не вовремя и
не дала потусить с друзьями.
