«…имея надежду на Бога, что будет воскресение мертвых, праведных и неправедных, чего и сами они ожидают»
(Деяния 24:15)
Андрей открыл глаза и был изрядно удивлён увиденным. Он лежал на просторной кровати в светлой комнате, наполненной солнечным светом и домашним уютом. За огромными окнами открывался райский пейзаж прекрасного сада, в открытую створку окна струились приятные ароматы. Необычная тишина наводила на мысль, что что-то в жизни Андрея круто изменилось.
События прошедшего дня явно не вписывались в эту райскую идиллию. С утра позвонил Бык (Быков Вован – его старый приятель) и сказал, чтобы вся бригада была на пустыре возле заброшенного цементного завода ровно в шесть вечера и судя по его озабоченному тону Дрону (так звали Андрея дружки) эта встреча явно не сулила ничего хорошего.
Наскоро позавтракав он поблагодарил свою мать и, боясь расспросов относительно сегодняшних планов, быстро вышел на улицу, оставив ее одну. Его мать была инвалидом, однажды они с отцом ехали с чьего-то дня рождения, отец сел выпивши за руль и не справился с управлением на скользкой дороге. Машина улетела в кювет, отец умер сразу, а мать сломала позвоночник и теперь была прикована к инвалидной коляске.
Андрей очень любил свою мать и она его, но ей очень не нравилось то, чем занимался сын, и поэтому Дрон не любил беседовать с матерью о своих делах. К тому же в последнее время она часто стала говорить о Боге и высоких нравственных нормах, а такие беседы просто приводили Андрея в бешенство, так как теребили совесть. На сердце становилось невыносимо тошно от раздирающих его противоречий.
Оказавшись на улице Андрей сразу достал сигарету и закурил. Множество, бежавших куда-то людей и не обращавших на него никакого внимания, успокоило. Как рыба, попавшая в воду, Дрон уютно чувствовал себя в городской суете, он быстро зашагал к гаражу, не переставая думать о предстоявшей встрече.
Поскольку вечер не предвещал ничего хорошего, день был посвящён обсуждению предстоящей стрелки. Вся братва пришла к единому мнению, что всё это связано с появлением на их территории заезжих гастролёров из соседнего города. Видимо, предстоит жаркая встреча. Это пугало и в то же время будоражило кровь выбросом адреналина и возможностью показать свою мужицкую удаль.
В дверь постучали. После приглашения Андрея в комнату вошёл молодой высокий парень в аккуратной, красивой, но какой-то старомодной одежде. Он широко улыбался, как бы демонстрируя свои ровные, ослепительно белые зубы. «Тебе бы зубную пасту рекламировать, браток!» – подумал про себя Дрон, вспоминая, кого ему напоминает эта искренняя улыбка.
– Здравствуйте, Андрей! Меня зовут Сергей, как спалось?
– Ничего, нормально, а где это я? Что-то не помню, как я сюда попал.
– Не волнуйтесь, можно сказать, что Вы в больнице, после операции, всё самое худшее позади.
В памяти опять всплыл вчерашний вечер. К заводу они подъехали за два часа до назначенного времени, но их там уже ждали. Дрон помнит первый выстрел, как рядом с ним вскрикнул Бык и стал вылиться на землю. В голове резануло: «Засада!» и больше ничего он не помнил. Что случилось потом и, как он попал в эту роскошную больницу, да и сколько он здесь пролежал, Дрон не знал и мог только догадываться. Видимо, ему крупно повезло, раз он жив и здоров.
– И всё таки, что это за больница и, как я сюда попал?
– Это РВЦ – районный восстановительный центр. А, как, что, когда и откуда вам расскажут ваши родственники, сейчас я вас к ним отвезу.
– Что меня уже выписывают? Я только очухался, а меня уже домой? Я, что в обморок на стрелке упал? Стыдоба, лучше, уж, удавиться, кореша теперь засмеют.
