Эта книга – роман, две повести и несколько рассказов – о России. В книге отражены две очень разные и в то же время похожие эпохи, преломлённые творческим взглядом автора: критическим, острым, нередко саркастическим. Это взгляд человека неравнодушного, много видевшего и размышляющего о жизни. Стиль автора меняется в зависимости от изображаемого предмета – от чистого, прозрачного в рассказе «Воспоминание», повествующем о юношеской влюблённости, до остро-саркастического в романе «Эксперимент» и в повести «Потоп». Но при этом везде сохраняет присущие ему базовые черты: живость слова, объёмность изображения, философичность, юмор, переходящий в злую сатиру. Недаром автор пробовал себя и в чисто сатирическом жанре, о чём свидетельствуют «Сатирические рассказы из другой жизни». Словом, в книге в изобилии присутствует то, что можно назвать «веществом литературы».
Сатирический роман «Эксперимент», публиковавшийся в журнале «Москва» № 6 за 2011 год – о современной политической системе. Он точен и злободневен, в нём множество примет и реальных деталей нынешнего и только что прошедшего, перетекшего в наше, времени. Все настолько узнаваемо, что становится ясно: мы все находимся внутри этого жестокого эксперимента, это над нами экспериментируют… Повесть «Потоп», написанная почти за четверть века до «Эксперимента» – притча; по стечению исторических обстоятельств и приверженности писателя к социально-исторической теме она тоже об эксперименте, только в другую эпоху. Об эксперименте, который стоил России миллионных жертв… По существу о том же и повесть «Лида», хотя формально она только о судьбе простой русской женщины в наше время.
Эта книга – россыпь историй, пропущенных через чуткое писательское сердце и склонный к анализу и обобщениям ум. Это – настоящая литература.
После разговора с заместителем главы администрации президента губернатор Садальский возвращался в область совершенно подавленным. На самом верху с подачи этого зам. главы решили поэкспериментировать, причём всего лишь над одной, губернатору Садальскому доверенной областью. Со слов зам. главы решение об эксперименте окончательное, в ближайшие недели Госдума должна принять соответствующий закон, но кто решал, почему и зачем, кто – за, а кто – против, этого губернатор не знал. Зам. главы ограничился неясными намёками, и от этого Садальский пребывал в полном смятении. Голова шла кругом от странных инициатив, решительно противоречивших всему прежнему губернаторскому опыту. Ощущение было такое – катастрофа, и она приключилась именно с ним, Садальским. Моментами губернатору хотелось ущипнуть себя за щёку и проснуться, забыть о случившемся как о дурном сне, напиться вдрызг, но он тут же вспоминал – катастрофа. Катастрофа, катастрофа, катастрофа…
С тех пор как в моду вошла книга Зюскинда «Парфюмер», зам. главы администрации заглазно стали величать Парфюмером, но чаще – Ювелиром, а ещё чаще – Алхимиком. Подобно средневековому магу, этот придворный Макиавелли вечно искал философский камень: смешивал, разбавлял, соединял, разделял, стравливал, окроплял святой водой разные партийки и организации, занимался искусственным партстроительством, или тончайшими интригами. Естественно, на деньги налогоплательщиков. Иногда, увлечённый работой – не хватало только средневековой мантии, – зам. главы скромно величал себя политическим генетиком; но, бывало, охваченный воодушевлением и грандиозными планами, сам сравнивал себя с ювелиром, выращивающим в пробирке искусственные бриллианты. Работа его действительно отличалась тонкостью и изяществом, мало кто мог бы с ним сравниться в искусстве разнообразных политических комбинаций. Хотя, как всякий алхимик, зам. главы администрации нередко страдал от избыточной фантазии. Соответственно, из его рук не раз и не два выходило вовсе не то, что было первоначально задумано. Случалось, проекты Алхимика заканчивались скандалами, но значительно чаще – успехом, иногда даже триумфом, если подразумевать под триумфом сегодняшнюю победу, не думая о её последствиях. На сей раз политический гроссмейстер, хитрый, как евнух в султанском гареме, выдвинул идею столь же неожиданную, сколь и оригинальную – в отдельно взятой депрессивной области из недавнего красного пояса выстроить модель демократии, непорочной, как Святая Дева, с губернаторскими выборами, с полной свободой СМИ, митингов и демонстраций, с развитым самоуправлением, с соблюдением всех прав человека. В чём был замысел Алхимика – соорудить громоотвод или обманчивую витрину, проверить непорочную модель в борьбе с коррупцией, было ли в задуманном нечто тайное, недоступное обычному уму или хитроумная интрига, верил ли сам Алхимик в свою утопию, – этого губернатор Садальский не знал, да и не мог знать (всего-то знали, получалось, человека четыре, не больше), зато зам. главы администрации подробно объяснил губернатору, что область может извлечь из эксперимента массу материальных приобретений. Правда, почему для эксперимента была избрана именно вверенная Садальскому область – не ради же каких-то гипотетических выгод и не для того, чтобы осчастливить губернатора, – этого начальник области так и не понял. Да и не до того ему было. Первое, что Садальский осознал: предстоят губернаторские выборы. Это было предательство. Несколько лет назад обещали, что их не будет. Губернатор и вёл себя соответственно, не очень считаясь с электоратом.
