– Арэ, Арэ, Арэ!.. – тонкий голос, насквозь пропитанный тоской, снова разносился по светлой палате госпиталя.
Другими постояльцами палаты были в основном солдаты, получившие ранения разной степени. Кто-то не смог спастись от беловатого лазерного снаряда, смахивающего на сбежавшую с небес маленькую молнию. Другие от осколков умной прыгающей мины, орущей: «Смерть врагам!» Перечислять список военных технологий смертоубийств можно было долго.
Некоторые из тех, кто мог вставать с коек, подошли к печально говорящему человеку. Стена рядом с койкой беспокойного пациента хаотично переливалась и мигала, переходя от черного до белого через все оттенки цветовой гаммы облачного неба. Это устройство отражало состояние пациента. Не трудно было догадаться, что ему сейчас очень плохо.
– Арэ, Арэ, Арэ… Не должно… Не должно!.. – дергалась на койке девушка.
Совсем недавно на ее шее, руках, голове и ногах были зеленоватые, светящиеся, словно окрашенные фосфором, бинты. Как только раны благополучно затягивались, бинты переставали светиться. Сейчас их уже сняли. Девушка лежала в сером больничном комбинезоне, которые выдавали всем постояльцам госпиталя. Некоторые любопытные пациенты разглядели на ее правой руке и шее темно-синий, в некоторых местах чёрный металлический нарост вместо кожи.
Хотя девушка нечасто позволяла своей тоске вырываться наружу, но солдаты в палате, и врачи почти наизусть, как гимн родной страны, выучили ее фразы. При этом никто не знал даже, как зовут эту хрупкую на вид пациентку.
Длительная борьба между Железной Империей и Титановым Союзом сводила с ума и так давно заблудившийся в руинах прошлых ошибок человечества мир. Неразбериха, порожденная войной, подобно огромному спруту охватывала все.
Девушка поступила в госпиталь почти неделю назад с остальными пострадавшими из очередного боя. Она была страшно измученной и израненной так, что это ужасало даже ветеранов сражений. Ни единого живого места. «Арэ!» – постоянно повторяла она сквозь слезы и боль, даже когда хирурги вкололи ей в нежную шею анестезию и зашивали раны. Хотя удивительным образом многие раны затягивались сами по себе с пугающей скоростью еще до операции. Даже в коматозном состоянии она все равно дергалась в редких конвульсиях, вырывая из подсознания обрывки слов, пугая этим врачей и их ассистентов-роботов.
Никто не понимал, что значило «Арэ!». Беспокойную пациентку перевели в обычную палату. В первое время солдаты с любопытством слушали ее бред, в котором появлялось все больше слов. Некоторые особо дерзкие стали делать ставки на то, что можно было услышать потом. «Арэ!» – речь все-таки шла о ком-то! Один из солдат, из которого служба так и не смогла выбить до конца мечты о профессии журналиста, записал в электронный блокнотик почти все фразы девушки: «Арэ! Прости меня! Арэ, не должно было так закончиться! Я не хотела! Я не знала, что будет так! Не знала, что случится такое! Ты мне очень дорог! Не покидай меня! Не смогу без тебя! Мы вместе – все! Прости меня…».
Фразы повторялись, комбинировались, но общий смысл их был понятен. Солдаты терялись в догадках, что могло случиться. Каждый фантазировал свое. Бесконечный поток обсуждений неплохо разбавлял привычную скуку и постоянно возникающие мысли о собственной нелегкой жизни.
Некоторым просто не верилось, что с такой милой девушкой могло произойти что-то ужасное. Воины-женщины – довольно редкое явление в армии Железной Империи. Изголодавшиеся, отнюдь не в прямом смысле этого слова, за долгие месяцы службы солдаты видели в пострадавшей прелестную женскую сущность даже сквозь ее полученные в битвах жуткие раны. Вселенная не поскупилась одарить девушку красотой. Стройная, изящная, худенькая. Нежные черты лица, сочные губы, маленький носик. Светло рыжие короткие волосы, уложенные в гульки-косички с деревянными заколками. Правый глаз был бирюзовым, а левый – голубым. Металлический остов на правой руке и части шеи стремился извилистыми паутинками к лицу. Он добавлял что-то таинственное и внушительное образу девушки-воина.
