Резко дёрнув потёртую ручку двери, Лидия потянула её на себя, и та, к счастью, открылась. В помещении было темно. Девушка судорожно огляделась, ища пути к бегству. Сквозь маленькие окошки подвала пробивались тусклые полоски света, благодаря которым ей удалось разглядеть обстановку. Пустое, холодное помещение, с бетонным полом, по которому неровным слоем рассыпана земля. А в центре на постаменте – гроб. Большой гроб с бордовой бархатной обивкой.
Внутри Лидии всё перевернулось, и сжалось, голова чуть закружилась. Она застыла на месте.
Сзади послышались торопливые шаги и хлопок двери. Завуч вошла в коридор.
Девушке надо было срочно спрятаться!
«Но где?» – судорожно думала она, выйдя из «транса».
Помещение было совершенно пустое! Ни шкафов, ни тумб. Мысли в голове школьницы понеслись каруселью. И в этой скорости мельтешащих огней, ясным был только один вариант – залезть в гроб.
«Вдруг она не рискнёт его открыть? Или у меня получиться запереть его изнутри. Гробы закрываются изнутри? А если в нём уже кто-то есть? Кто-то мёртвый. Не ставят же гробы для красоты? Придётся проверить». – Она нерешительно обошла постамент и увидела деревянную мини лесенку из трёх ступенек, предусмотрительно кем-то оставленную. Интуиция подсказывала, что внутри не может быть пусто.
Поднявшись, девушка протянула дрожащие руки и не без труда открыла крышку гроба.
Внутри был он. Словно застывший манекен лежал на белых подушках. Бледный, матовый, безжизненный. Лидия, не отрываясь смотрела на его закрытые глаза, боясь, что они распахнуться.
Из коридора раздался шум дёргающейся ручки – завуч проверяла закрытые двери. Зазвенели ключи. Она методично проверяла каждую комнату.
Девушка лишь на секунду отвела взгляд от лица мёртвого, взглянув на дверь и тут же его рука схватила её.
«Переезжать легко. Я привыкла». – Убеждала себя Лидия.
В семье военных переезд обычное дело. Тяжело было только однажды, перед самым Новым годом, когда родители собрались за неделю и уехали, оставив родной город. Не переживая о том, что дочь оставляет пятый класс и друзей. Считай, всю её жизнь.
Тогда маленькая Лидия проплакала всю ночь, а мама сказала, что в слезах нет смысла и надо научиться принимать обстоятельства. Тогда девочка не совсем поняла, что имеется в виду, но приняла решение не переживать.
С того момента Лидия больше не сожалела о потерянном.
«В слезах нет смысла. Когда мне исполнится восемнадцать я сама смогу построить свою жизнь, а пока что – есть как есть. Новый город? Отлично. Новая школа? Прекрасно. Всё это временно». – Утешала себя Лидия, считая, что ей легче, чем сестре.
Сейчас Вера как раз закончила пятый класс и узнала, что в сентябре уже будет учиться на другом краю страны. Хорошо, хоть не с середины года.
– Ли-да! Почему тебе всё равно? – Вопрошала Вера, смотря на сестру огромными, заплаканными глазами. – Скажи им! Если нас будет двое, они передумают, и мы останемся!
– Не передумают. – Лидия отобрала у сестры подушку, которой она била по кровати. – Это служба. У военных всегда так. Всё будет как будет. Успокойся.
Вера взяла другую подушку и принялась мутузить её.
– Хватит, я тебе говорю! – Она вновь забрала у неё подушку. – И не называй меня Лида. Я Лидия.
***
В этот раз город был не маленьким. Даринск оказался приличных размеров. Район, в который их поселили выглядел, как сотни других – серые пятиэтажки и несколько высоток. Во дворе стояла школа с голубыми стенами и девушка думала, что они будут учиться в ней.
– Здесь нет мест. – Сказала мама, завязав тёмные волосы в хвост. – Вас записали в вечернюю школу, ближе к центру. Тут недалеко, на трамвае доехать пять минут. А можно и пешком дойти.
