– Ну и вот, а в конце хочу со всей торжественностью сказать: "Я тебя люблю, Саша!".
И хорошо, что она села, потому что в следующую секунду в перерыве между песнями, в оглушительной тишине, за её спиной раздалось напряжённое, мрачное и пробирающее до костей:
– Повтори.
Вздрогнув от неожиданности и уколовшись об иголки, Катя резко обернулась и встретилась взглядом с уже ставшими родными синими глазами. Майор смотрел так, будто видел не её, а пришельца с тремя головами, угрожавшему ему смертью. Сурово, грозно, настороженно, из-за чего вновь заигравшая весёлая музыка на фоне стала звучать совсем невесело. Вот только девушка этого не заметила, пропав в его глазах в первую же секунду. От осознания того, что признание, к которому она столько времени готовилась, всё-таки случилось и случилось не так, как ею изначально планировалось, взволнованно сжалось сердце и перехватило дыхание. А ещё на мгновение показалось будто руки и ноги перестали ей принадлежать, потому что принять более подходящую позу для такого романтического момента Трофимовой удалось не сразу. Зато, когда контроль над телом вернулся, она не стала терять времени. Конечно, было бы гораздо эффектней, если бы Саша застал её в таком положении в том самом, специально купленном для этого дня белье, но и джинсы в облипку с белым укороченным свитером на ней смотрелись очень даже неплохо.
Встав с колен и спрятав подарок за спиной, девушка широко и радостно улыбнулась. Не ответить ей на эту улыбку было невозможно, но Соловьёв стоял в дверном проёме всё с тем же выражением лица и менять его на более добродушное явно не собирался, впрочем, как и снимать верхнюю одежду, в которой стоял до сих пор. Зефира, не отходившего от неё ни на минуту всё время с момента её прихода, будто ветром сдуло и теперь они остались в комнате только вдвоём на расстоянии десяти шагов. Их Катя преодолела со словами:
– Привет. Ты чего так рано вернулся? У меня ещё сюрприз для тебя не до конца готов.
Подойдя к мужчине вплотную, Трофимова приподнялась на цыпочки и коротко поцеловала его, очень в этот момент похожего на каменное изваяние, в губы. Её тут же окутал аромат свежести с улицы, салона автомобиля и Сашиного личного запаха, который она изучила наизусть и теперь могла назвать своим любимым.
– Как же ты вкусно пахнешь, – протянула девушка, вздохнув полной грудью и прикрыв от наслаждения глаза. – Просто нет слов, как вкусно!
Синеглазый никак не отреагировал, продолжая сверлить её всё тем же странным взглядом с высоты своего роста. Катя же улыбнулась ещё шире, довольная произведённым эффектом. Нет, она, конечно, предполагала, что он будет в шоке, но чтобы настолько… Ай-да, Катенька! Ай-да, умница какая! Начало рассказа детям точно положено! Так и скажет им потом: "Ваш папочка потерял дар речи от радости, услышав моё признание в любви!". Вот забавно-то как будет! Мысли о том, что дар речи в этой ситуации может пропасть не только от радости, её голову даже не посетили. Она, вообще, сейчас не могла думать ни о чём, кроме Сашиной близости, своего подарка-сюрприза, который по факту уже перестал им быть, и о том, что он сделает, когда справится с удивлением. Поцелует её? Крепко-крепко обнимет? Сразу утащит в кровать и не отпустит от себя до скончания веков? Или, может, всё вместе? Трофимова была бы только "за". Причём всеми руками и ногами.
– Признаюсь честно, изначально у меня был немного другой план и в нём не было пункта встречать тебя кверху задницей под ёлкой, – хихикнула Екатерина, представив свой недавний видок со стороны. – Я хотела встретить тебя в забудешь-как-себя-зовут белье аки развратная Снегурочка, накрытым столом и крутой речью, но… А какое тут может быть "но"? Сейчас всё покажу! Готовься, будет жарко!
