– А ну, получай, очкарик!
Куриное яйцо пролетело рядом с его головой и только чудом не угодило в лицо. Увернуться он никак не успевал, да и не мог: с рождения был прикован к инвалидной коляске. Детский церебральный паралич. Диагноз. Приговор…
Он не мог вспомнить, когда точно уяснил и запомнил, что это означает. Каждый день он выполнял череду различных упражнений, направленных на преодоление недуга. Иногда ему казалось, что руки и ноги достаточно хорошо слушаются. Но через какое-то время снова наступал регресс. Тогда в голове прочно обосновывалась мысль о том, что упражнения вообще ни на что не влияют. Например, несложное действие на сжимание теннисного мяча (сейчас мяч находился в сумке, подвешенной к ручкам коляски) давало эффект того, что пальцы рук начинали слушаться. Но увы, через пару часов всё возвращалось к прежнему состоянию. Пальцы самопроизвольно скручивались в “дули”, что не доставляло приятных эмоций окружающим. Проклятая спастика!
Его организм как будто сам решал, когда и как себя вести. Это печалило, злило, но останавливаться он, тем не менее, не собирался. Он верил, что рано или поздно недуг отступит. Так говорил ему папа. Папа, которого нет с ним уже пять лет… Отец был самым близким для него человеком. Другом. Всем, кем только может быть один человек для другого. Он знал кучу интересных историй, умел шутить, и с ним никогда не хотелось опускать руки. Мама у него тоже была хорошей. Но она, пожалуй, чересчур нянчилась с врожденным недугом. Придавала ему много значения, сочувствовала. А ему хотелось быть сильным. Хотелось слышать то, что всё в его руках. Что когда-то…
– Антоша, ты чего замер-то?
Второе яйцо угодило ему в плечо. Трое школяров заулюлюкали и громко засмеялись. Он старался не обращать на них внимания, чем только ещё больше выводил из себя агрессивных подростков. Самый высокий из них, бывший, по всей видимости, предводителем, недовольно хмыкнул и сдвинулся с места, резво устремившись в сторону Антона. Двое соратников тут же последовали за ним. Уехать от них Антон не пытался. Всё равно догонят.
– Погреться вышел? А? Отвечай! – негодовал высокий подросток.
– А то что, Саня? – Антон сощурился и посмотрел в глаза наглецу. – Ударишь?
– Ладно, оставь его, пусть отмывается теперь, – стоявший по правую руку от Сани похлопал его по плечу и потянул на себя.
Высокий нервно сбросил с себя ладонь соратника и схватил за грудки Антона. Мальчик не отвёл глаза и даже не сощурился. Да и что он мог сделать?
– Смелость, что ли, нашёл в своих книжках? Меньше попадайся мне на глаза, калека! Заруби себе на носу, во сколько мы проходим. Иначе хуже будет.
Антон ничего не отвечал. Саня громко пыхтел, не отпуская рубашку мальчика.
– Опоздаем, – посмотрел на часы тот, что пытался увести несколькими секундами ранее разгорячённого парня.
Саня склонил голову набок, рассматривая что-то во внешнем виде Антона, сжал кулак и со всей силы ударил того по скуле. Очки мальчика слетели с ушей и упали недалеко от инвалидной коляски. Не удовлетворившись полученным эффектом, Саня ударил ещё раз. Антон молчал. Подобное избиение случалось не первый раз. Когда-то он пытался сопротивляться, чем только продлевал время издевательств школяров. Чуть позже он пришёл к тому, что лучше несколько секунд перетерпеть и ничего не отвечать, чем пытаться кричать или доказывать что-то своё.
– Ладно, пошли, – вытирая кулаком нос, произнёс Саня, и все трое резво побежали вдоль по улице по направлению к школе.
На этот раз его не выбросили из коляски, как делали несколько раз подряд до того. Правда, вставать всё равно пришлось, ведь очки сами себя не поднимут. Антон негнущимися пальцами вцепился в подлокотники, закусил до боли нижнюю губу и кое-как выбрался из старого потёртого сиденья. Коляска не отличалась новизной. Ей было уже шесть лет. Купить другую мама не могла. Она работала на износ, а денег всё равно не хватало. Львиная доля заработка уходила на дорогостоящие лекарства для сына, которые должны были устранить недуг. Должны были, но не устраняли. И эффекта практически никакого не давали. Он много читал ввиду своего образа жизни и год назад пришёл к выводу, что многие заболевания люди просто не хотят лечить. По разным причинам. Взять, например, рак или ВИЧ. Зачем придумывать вакцины, когда на лечение тратятся колоссальные деньги? Что будут делать врачи и прочие работники медицинской отрасли, если человечество научится бороться со всеми болезнями раз и навсегда? А его недуг… Он появляется намного реже того же рака. Довольно часто связан с вредными привычками, которыми злоупотребляют родители. Ну, и зачем придумывать что-то для ДЦП? Настряпаем несколько укольчиков или таблеток для расслабления мышц, а дальше упражнениями пробуй стать нормальным. Вот и все дела. Других вариантов предлагать не хотим и не будем.
