– Эй, очкарик… Поди- ка сюда…
Саша обернулся и на освещенном пятачке сквера неожиданно увидел Наташу, свою соседку по дому, в окружении нескольких подвыпивших парней. Её лапал веселый и дородный малый, она пыталась освободиться от его цепких рук.
Опустив голову, он прошел мимо компании и уже за спиной услышал:
– Подонок …а-а-а… Помогите!
И сквозь нарочно громкие ритмы музыки чей-то голос с издевкой:
– Ну, что, трусишка – твой студент, поди, в штаны наделал?
Остановился, как бы оцепенел, а в голове со скоростью молнии пронеслись мысли и доводы инстинкта самосохранения. Высветилась мягкая улыбка матери и простые понятные слова…: «Сын, нельзя бить человека…. Христос учил: если ударили по щеке, подставь вторую. Лев Толстой обосновал принцип непротивления злу насилием. Люби своего ближнего, не смей бить человека по лицу. Ты – интеллигент и не в одном колене.»
Как на экране, добродушная улыбка отца и слова…: «Живи, сын, достойно, умей постоять за себя. Добро должно быть с кулаками. «А следом – та улыбка – старшего брата, которой он не находил объяснения, и… совет решать всё на компромиссе, исходя из принципа – все решаемо в этом мире. Совет тренировать мускулы. На профессиональном уровне знать рукопашный бой, чтобы уметь защитить то, что любишь и ценишь.
Вспомнился свой горький опыт противления и непротивления злу насилием, когда он, было что, позволял сверстникам над собой издеваться и когда приходил домой с разбитым носом за отказ подчиниться коллективной воле.
Борьба мотивов закончилась. Инстинкт самосохранения тянул за руку, но страха уже не было. От ситуации не убежишь, а убежишь сейчас, то завтра она повторится…
Саша решительно сделал шаг навстречу приближающейся компании молодых людей и, уже не слыша насмешек и оскорблений, громко сказал:
– Наташа, пошли домой.
– Э, нет… Сначала стриптиз, как обещала.
Чья- то железная рука сзади захватила ворот сорочки.
– Попался, петушок….
Словно солнце вспыхнуло перед глазами…
Его остановил тонкий пронзительный крик Наташи:
– Саша, не надо…!
Он выпустил из рук безвольное тело рыжеватого парня и тот мешком свалился на тротуар. Коротко бросил:
– Бежим…
Они сначала бежали, потом быстро шли. А когда остановились на углу своего дома, то Наташа, поправляя разорванную блузку на груди, выдохнула:
– Какой ты молодец, Сашка. Здорово ты отделал этих гаденышей, будут теперь знать. Она неловко потянулась, чтобы остановить кровь на его виске краем все той же блузки, и на него от её разгоряченного от бега тела, дохнуло тем дурманящим женским запахом, которому… нет ничего равного в целом мире.
