Факультет проклятых жнецов

Я осторожно выглянула из-за толстого, шершавого ствола лиственницы. Словно услышав мои молитвы луна, вот уже несколько ночей прятавшаяся за облаками, показала свой жёлтый бок, освещая округу призрачным серебристым светом.

Вовремя!

Подтянув лямки висевшего за спиной дорожного мешка, в который раз проверила прикреплённое к поясу снаряжение – крепкую верёвку с большим железным крюком на конце. Привстала, разминая затёкшие ноги. Вот уже третью ночь я сижу тут в засаде, наблюдая за гнездом птицы Рух. Там со дня на день должны были вылупиться птенцы, и я никак не могла пропустить это значимое для меня событие.

Нет, мне совершенно ни к чему новорождённые птенцы, меня интересовало совершенно другое – скорлупа яиц. Невероятно редкий и ценный ингредиент для магических зелий! И у меня всего одна ночь, чтобы добыть их. После появления птенцов, родители, как правило, съедали скорлупу без остатка, таким образом, пополняя свои магические резервы.

Да, птица Рух обладала зачатками магии. Огромные – в рост человека, птицы почти не умели летать, но зато отлично бегали и благодаря острым когтям на концах полуатрофировавшихся крыльев отлично лазали по деревьям и скалам. Именно на склоне горы располагалось это гнездо.

Я обнаружила его случайно, ещё полгода назад . Собирала эдельвейсы, которые любят расти в укромных горных расщелинах и набрела на гнездо. Сначала подумала, что оно давно заброшено, но наведавшись сюда ещё раз, заметила кладку – целых четыре яйца, размером почти с мою голову.

О яйцах я не сказала никому, даже бабушке. Она бы ни за что не пустила меня к гнезду – все знают, как опасны птицы Рух. Своим огромным клювом они запросто могут расколоть голову взрослого мужчины, словно обычный орех, а про их острые когти и вовсе говорить нечего. Сама видела, как они затаскивали в гнездо целого барашка.

Браконьеры, охотящиеся на редких магических животных, частенько не дожидаются, когда вылупятся птенцы, забирая яйца целиком. Обычно после этого птицы навсегда покидают своё гнездо, больше никогда в него не возвращаясь. Я же думала наперёд, рассчитывая, что птицы вернуться сюда и в следующем году.

К тому же в одиночку унести сразу четыре яйца я просто не сумею – уж слишком они большие и тяжёлые. Вот поэтому, сказав бабушке, что иду собирать побеги шерстяники, вот уже третью ночь сижу неподалёку от гнезда, ожидая появления птенцов. Хорошо ещё, что птицы Рух охотятся исключительно ночью и в гнезде сейчас пусто.

Со стороны скалы послышалось лёгкое потрескивание яичной скорлупы. Началось! Я сосредоточилась, ещё раз порадовавшись вовремя появившейся луне и размотав верёвку, забросила крюк на ближайший выступ. Подёргала, проверяя на прочность и начала карабкаться вверх по скале.

По спине, противно холодя, ручейками стекал пот, рукавицы, сшитые из грубой бычьей кожи, скользили по гладким камням, но я упорно лезла вверх. Время на отдых не было, треск скорлупы раздавался всё чаще. Молилась только об одном – чтобы родители птенцов не вернулись в гнездо слишком рано, и я успела унести ноги и кусочки ценной скорлупы.

Гнездо оказалось огромным. Прошлый раз я не подходила к нему слишком близко, пересчитав яйца издали. Тут спокойно могла разместиться вся моя комната, хотя она и была не больше чулана.

Увидев меня, птенцы громко загоготали и широко разевая клювы, вперевалку, двинулись в мою сторону. Не нравится мне это! Уж больно громкие звуки издавали эти новорождённые, каждый размером с крупного кота. Да и в раскрытых клювах я заметила острые клинышки зубов.

Скользнув в сторону, я быстро сняла с плеч дорожный мешок, закидывая в него валявшиеся по всему гнезду обломки скорлупы. Луна светила довольно ярко и я не пропустила не одного даже самого крошечного кусочка.