- Ну где ты ходишь, бедовая? - ворчит тетя, хватая меня за руку
и едва не силой таща за собой в кабинет отца. - Дима уже два раза
про тебя спрашивал.
- А зачем? - пугаюсь, с трудом поспевая за ней.
Последнюю неделю я почти не выходила из комнаты после того, что
случилось. Надеялась, папа остынет, и может быть все, что
произошло, так и останется где-то там. В прошлом.
Тетя Аня резко тормозит и разворачивается ко мне. Она у меня
хоть и кажется хрупкой, на самом деле ого-го какая. А еще строгая
до жути и умеет одним взглядом пригвоздить любого.
- Ива, ты дурочку из себя не строй. Думаешь, тебе сойдут с рук
твои фокусы?
- Я… - осекаюсь под ее суровым взглядом. Закусываю губу и
обреченно киваю. - Боюсь. Ругаться будет?
Тетя слегка смягчается, подходит ближе и кладет мне ладони на
плечи.
- Лапочка, ты же знаешь, что я на твоей стороне всегда. Но то,
что ты устроила, влечет последствия. И раз уж ты возомнила, что в
свои двадцать можешь шастать по закрытым вечеринкам без охраны,
принимай ответку.
- Он меня накажет? - догадываюсь уже, ради чего меня так
настойчиво зовет отец.
- Как посмотреть, - загадочно отвечает тетя. - Главное, не спорь
с ним. Будет хуже.
- Папа опять не в настроении?
Она вздыхает, смотрит на меня так, будто я неразумный ребенок.
Едва заметно качает головой.
- Помни, что я сказала - не спорь, - повторяет тетя и, взяв меня
за руку, ведет за собой.
Последнее можно было и не говорить. Спорить с генералом Савицким
сложно - в его системе координат есть два мнения. И одно из них -
его. Остальное - ясное дело, неправильное. К сожалению, после
смерти мамы он стал еще более жестким и требовательным. Не обижал
меня, нет. Но ограничений в жизни у меня прибавились.
И честно говоря, сейчас бы я с радостью была согласна с ними
жить - лишь бы избежать того, что произошло неделю назад.
Возле кабинет отца мы обе тормозим. Вопросительно смотрю на
тетю. Она обычно у нас выступает в роли громоотвода, если отец
сильно лютует. Но в этот раз почему-то она не открывает дверь
сама.
- Тетя?
- Нет, Ива. Дальше ты сама.
Внутри появляется нехорошее такое предчувствие.
- Но…
- Иди, - строго произносит тетя.
Мне приходится подчиниться. Знаю, что чем дольше отец будет меня
ждать, тем жестче пройдет разговор. К сожалению, гибкости у него
крайне мало.
Однако едва я открываю дверь, как вижу, что папа не один. Отец
как и всегда за своим любимым дубовым столом, а вот гость сидит в
одном из двух кресел, стоящих в стороне. Зачем он здесь? А главное,
зачем меня позвали, когда у отца явно свои дела?
Растерянно перевожу взгляд с него на незнакомого мужчину - тому
около тридцати-тридцати пяти, может, чуть старше. Темноволосый,
серьезный, с крупными чертами лица в темном водолазке под горло и
таких же темных брюках. Даже так, сидя на диване, он кажется мощнее
моего отца, хотя он у меня мужчина высокий и крепкий.
- Здравствуйте, - смущенно говорю, стараясь не пялиться на
незнакомца.
- Ива, - тяжело роняет отец. - Почему я должен вечно тебя
ждать?
Щеки начинают гореть. К сожалению, это моя дурацкая особенность
- любые эмоции сразу видны на лице. Слишком бледная кожа, и как
результат - я мгновенно краснею.
- Пап, я… - все мои оправдания кажутся жалкими и неуместными. И
уж тем более я не хочу ничего говорить в присутствии постороннего
мужчины, от которого кстати я ощущаю очень пристальное внимание. У
меня закрытый домашний костюм, но почему-то мне в этот момент
кажется, что я будто раздетая стою.
- Хватит папкать, - резко говорит отец. - Проходи,
поговорим.
Уже по его тону я понимаю - просто не будет. Папа зол, и это еще
слабо сказано. Но он сдерживается. То ли потому что остыл, то ли
из-за гостя.
- Может, потом? - робко предлагаю, делая пару шагов к нему.
