Дверь в кабинет отца приоткрыта. Распахиваю ту и невольно
морщусь - опять этот запах табака, от которого начинает першить в
горле. Первый порыв - развернуться и уйти, но под тяжелым взглядом
дяди Миши прохожу к креслу и сажусь, замечая, что тот почему-то
снова не в настроении.
Дядя сидит за столом и мрачно смотрит на меня, словно что-то
прикидывая. А у меня внутри зарождается нехорошее предчувствие -
точно вот-вот случится что-то очень и очень плохое.
- Через пару недель ты выходишь замуж, Аврора, - заявляет так,
будто мы давно обсуждали, и он, наконец, принял окончательное
решение.
- Что значит - выхожу замуж? Я против! - мне кажется, я
ослышалась, и дядя имеет в виду что-то другое.
- То и значит, Аврора. Через пару недель станешь женой Камаева.
Думаю, времени как раз хватит на подготовку.
- Ты не шутишь? - смотрю на него. - Да я же… Я же его совсем не
знаю!
- Поженитесь, и узнаешь, - флегматично отвечает дядя Миша. Судя
по всему, его мое мнение совершенно не интересует.
- Я не согласна! - возмущаюсь. - Мне всего восемнадцать, и у
меня другие планы на жизнь!
Вскакиваю на ноги и собираюсь демонстративно покинуть кабинет, в
котором дышать становится все сложнее.
- А ну, села! - рявкает дядя, еще и кулаком по столу
шандарахает. - Села, я сказал! Девка избалованная!
- Я не…
- Заткнись, Аврора, и послушай меня внимательно, - цедит он,
поднимаясь из-за стола. - Ты выйдешь за Камаева, и сделаешь это с
большой радостью, поняла меня? Я уже договорился - он согласен
жениться на тебе.
- Да с чего ты…
- Я сказал - молчать! - испуганно хлопаю глазами. Нет, я,
конечно, видела его не в настроении, но вот так он не орал на меня
никогда. - Ты росла на всем готовом. Ни в чем отказала не знала.
Пришло время отплатить семье за все, что для тебя сделали.
Дядя замолкает, сверлит меня тяжелым, нехорошим взглядом, а у
меня в горле пересыхает. Но я все же подбираю слова, чтобы все-таки
донести до него свою мысль.
- Хватит напрягаться, - пресекает он мою попытку. - Так уж
вышло, что ты оказалась единственной наследницей, и теперь твои
“хочу-не хочу” ни черта не значат. Был бы жив твой брат, все было
бы иначе. Но раз нет…
- Еще даже траур не закончился, а ты… - глаза наполняются
слезами. Как и всегда, стоило вспомнить про Костю и отца.
Их не стало всего три месяца назад. Все из-за их вечных разборок
в бизнесе, который не во всем был легальным. И как следствие в
нашем доме всегда было полно охраны.
Но это не спасло папу и брата.
- Не смей реветь! - рычит дядя. - И сделай хоть что-то для
семьи. Даже такая бесполезная кукла, как ты, должна думать не о
себе, а об общем благе, поняла?
- Ради чего? Чтобы ты и дальше продолжал проворачивать свои
делишки? - огрызаюсь.
И тут же жалею, что не удержала язык за зубами. Дядя мгновенно
выходит из себя. Довольно грузный, неповоротливый он с
поразительной ловкостью оказывается рядом и больно хватает меня за
щеки.
- Ты, деточка, будешь делать то, что я сказал, ясно? Потому что
глава семьи теперь я! И я решаю, под кого ты ляжешь и когда. Я -
твой опекун, и только я определяю, выйдешь ты замуж или нет. Уясни
это в своей тупой головешке. А лучше просто выполняй то, что от
тебя требуется, и тогда сможешь и дальше заниматься своими
бестолковыми побрякушками.
Он отталкивает меня так, что я бьюсь затылком о спинку кресла.
При это все еще нависая надо мной, продолжая давить взглядом.
Такой неприкрытый цинизм вызывает приступ тошноты. Вдобавок этот
запах табака… Папа тоже не был белым и пушистым. Я знала, что его
бизнес связан с криминалом. Живя в такой семье, даже если не
захочешь ничего знать, все равно что-то да услышишь. Они с Костей
всегда оберегали меня от этого. Впрочем, я и сама не стремилась к
тому, чтобы быть в курсе таких дел.
