За шесть лет до начала
описываемых событий...
Он шел к ней. Слишком другой,
выделяющийся на фоне южной природы, которую всегда считали
экзотикой, и сам здесь среди солнечных пальм и ярких кустов был
экзотикой в коконе льдистого холода, что окутывал его прозрачной
аурой.
Нереальный контраст.
От него веяло силой, уверенностью и
запредельной мужественностью. На него хотелось смотреть и ни под
каким предлогом не отводить взгляда. Да это и не было возможным, он
своими темными глазами даже на таком большом расстоянии пленил ее и
держал в напряжении, не отпуская...
Элиза не дышала во время последних
его шагов.
— Ты пришел. Значит, это правда? —
слетело с губ потрясенно.
Ей в ответ лишь кивнули,
остановившись в метре.
Она жадно вколачивалась в черты
мужчины и изучала каждый миллиметр, чувствуя нечто неописуемое. Ее
познаний не хватало на передачу тех ощущений, что рождало его
присутствие... Про опыт и говорить нечего.
— Я тебя не вспомню, да? Ты
исчезнешь.
Бездна его глаз затягивает. Девушку
неимоверно магнитит к ней, подсознание рвется к нему, но что-то
сдерживает ее. Сам он. Сдерживает. Чем-то нераспознаваемым.
— А где вода? Я хочу пить... Ты
должен был утолить мою жажду!..
Получается слегка обиженно,
разочарованно. Ведь всё организовывалось с этой целью, а атрибут
забыт. И внутри бьется, извиваясь, накатывающая истерика.
Бесконтрольное приближение неминуемой катастрофы пугает. Слишком
ново и несвойственно... Потому что неправильно...
В мужском взгляде отражается
удивление. Едва уловимое, но оно все же есть... Повинуясь
незыблемой потребности синхронно следовать каждому его движению,
Элиза поворачивает голову за ним и в изумлении взирает на
необычайной красоты водопад, утопающий в тропических цветах и
сочных зеленых растениях. Теряет дар речи от раскинувшегося зрелища
и не может поверить в то, что не замечала живую картину, у которой
стояла всё это время.
Наверняка так выглядит рай. Принося
благоговение, умиротворение и чувство парения. Но все это конкретно
у Элизы вызывает не природа, а находящийся рядом человек.
Который в следующее мгновение
заключает девушку в объятия, чтобы вместе с ней упасть в кристально
чистую глубину. Резко и неожиданно. Мол, получи, чего хотела, в
разы больше и круче, дорогая. Сначала ее легкие сковывает давлением
и нехваткой кислорода. Страхом задохнуться или так и не выплыть —
она и плавать не умела. Но через секунды две-три по венам
разливается ошеломительное спокойствие... Если с ним — значит, всё
в порядке. Его послали ей Свыше...
На поверхности, захлебываясь от
попавшей в носоглотку воды, Элиза выпаливает:
— Сумасшедший!
А ее сжимают сильнее, вдавливая в
жар габаритного тела, оказавшегося безбожно горячим, что никак не
стыковалось с внешними данными Снежного Короля. Странно. А Снежные
Короли могут быть родом из ада?
Говорить, думать, дышать,
возмущаться и сопротивляться — желания нет. После того, как его
губы присваивающим поцелуем накрыли приоткрытый рот, перевернув и
без того куда-то съехавший по мановению палочки мир, она просто
опустила веки и отдалась во власть ослепительного наслаждения.
Элиза отзывалась на ласки всем естеством. С завидной самоотдачей.
Просто небывалой.
В определенный момент девушка
осознала, что больше не чувствует себя. Стала продолжением этого
мужчины, потеряла свою автономность... И это ощущение в какой-то
миг заставило оцепенеть в надежных руках. Она оторвалась и
потерянно резюмировала:
— Ты не утолишь мою жажду.
Будто на нее снизошло озарение,
какая-то сакральная истина, продавившая своей тяжестью дыру в
груди.
— Ты меня утопишь...
Его глаза стали черными.
Иссиня-черными. Отливали еще бóльшим морозом и холодом. Опасным.
Подавляющим. Беспощадным.
