“Рустам Довлатов рассказал, что его связывает с фигуристкой Екатериной Белозубовой” – читаю заголовок статьи и кликаю на картинку, где мужчина, которого я до беспамятства люблю, обнимает другую.
Я знаю, что ничего он на самом деле не рассказал и статья на деле – очередные сплетни желтой прессы, но все равно жму. Открываю, смотрю на девушку, что стоит рядом с ним. Красивая, стройная, с ногами от ушей и прекрасной растяжкой, которая продемонстрирована сразу на второй фотографии. Там Екатерина в вертикальном шпагате катится по льду с улыбкой.
Пробежавшись по тексту, понимаю, что ничего конкретного там не сказали. Размазали и так уже известные факты на статью, чтобы впихнуть туда новые фотографии парочки. Итак, ничего не изменилось. Он по-прежнему появляется в компании с ней везде. Она по-прежнему смотрит на него так, как смотрела бы я на ее месте. И мы с Рустамом по-прежнему не вместе.
– Ты снова читаешь эти статьи! – порицает подруга, толкнув меня в бок. – Не верь им, там писали, что Вмазарев женится.
– Я не верю.
Быстро заблокировав телефон, закидываю его в сумку и пытаюсь сосредоточиться на паре, но мысленно я не здесь. Я там, рядом с Рустамом. Стою, смотрю на него влюбленно и восторженно, ловя в ответ восхищенный взгляд. На деле же сомневаюсь, что Довлатов знает о моем существовании.
– Так и будешь пускать на него слюни? – спрашивает Амина. – Или все-таки что-то сделаешь?
– Что? Вертикальные шпагаты в полете я делать не умею.
– Думаешь, он с ней поэтому?
– Какая разница, почему? Мне все равно нечего ему предложить. А даже если бы и было… ни за что бы не пошла к нему первой.
В моих мечтах именно Рустам делает первый шаг. Все-таки, я воспитана на рассказах мамы и бабушки, которые то и дело твердили, что мужчина тот, кто “пришел, увидел, победил”. Но пока что на моем пути встречались только “написал, назначил встречу, не пришел”. Не знаю, чем именно я их отпугиваю, но все, с кем мне я начинала общаться, даже на назначенную встречу не приходили.
– Сейчас время такое, – томно вздыхает Амина. – Мужчин приходится привлекать, завоевывать и удерживать.
Ответить ей я не успеваю. Подпрыгиваю от неожиданно громкого сигнала припаркованного у университета автомобиля. Машину отца узнаю без проблем, но все-таки удивляюсь, что он приехал за мной. Обычно я еду с Аминой, ведь нам с ней по пути.
– Видимо, ты с отцом сегодня, – замечает она и тянется ко мне, чтобы обнять на прощание.
Я машу Амине всю дорогу, что иду к машине и как только сажусь, отец недовольно замечает:
– Весь день вместе учились и не наговорились?
– Это же Ами, папа, – говорю, будто это все объясняет. – Разве можно с ней наговориться?
Он ничего не отвечает. Молча заводит двигатель и покидает парковку. Чем-то недоволен или расстроен, но я привыкла не лезть к старшим с расспросами. Но все же, когда замечаю, что мы сворачиваем в противоположную от дома сторону, кротко уточняю, куда мы едем.
– На встречу с женихом, Дария. Засиделась ты в девках.
У меня после его слов сердце обрывается. Я, конечно, знала, что рано или поздно отец заговорит о свадьбе и попытается выдать меня замуж. Он и на учебу-то согласился с трудом, искренне недоумевая, с чего вдруг мне захотелось учиться, а не как все приличные женщины, выйти замуж за достойного мужчину.
– С женихом? Но, папа…
– Никаких “но”, – чеканит строго. – Нагулялась ты, хватит.
– Но я ведь не доучилась и…
– Это больше неважно, – отбивает сразу же. – Учиться ты дальше не будешь. Все равно в этом вашем университете ничего хорошего не преподают.
Я украдкой смотрю на телефон. Уведомлений от мамы нет, но папа очень недоволен. Злится даже на меня, только вот за что? Что я успела сделать?
